В ужасе я открываю рот, пораженная его мыслью, а потом тихо выговариваю:

– Боже… это не убийства… это суицид.

Глава 27 Добро пожаловать к нам, мы брели по твоим следам…

Глава 27

Добро пожаловать к нам, мы брели по твоим следам…

– Но как такое возможно? – ужасаюсь я. – Что заставляет человека изуродовать себе лицо и изрисовать кровью комнату?

Я опускаюсь рядом с трупом и заставляю себя пристально рассмотреть две черно-кровавые бездны, где (судя по фотографиям на стене) раньше были два серых глаза.

– Не знаю. – Виктор перехватывает пальцы моей левой руки, когда я касаюсь ладони мертвого мужчины, чтобы рассмотреть ожог в форме полумесяца. – Не трогай трупы. И не стой к ним близко. Тебе уже достаточно. Трупный запах так же небезопасен, как и трупный яд. Тебя этому не учили в университете?

– Ты сам едва не в обнимку с ним лежишь!

– У меня иммунитет, – корчит гримасу Виктор, доставая респиратор из кармана пальто, отдает его мне и добавляет: – Надень. Если надышишься, то получишь целый букет прекрасных симптомов: рвота, тошнота, головокружение.

– Да поняла я. На нем еще толком трупных пятен нет, но запах…

Виктор чешет нос.

– Есть, под одеждой. Да и первые запахи возникают из-за вытекающих из тела жидкостей: моча, остатки непереваренной пищи, кровь…

– Виктор.

– Интересная штука. Когда человек умирает, организм начинает себя переваривать изнутри и…

– Виктор! Давай о деле, а?

Я надеваю его дурацкий респиратор, хотя сам Шестирко продолжает сидеть рядом с трупом.

– Ах да, – отвлекается он, – в общем, вряд ли жертвам самим приходит в голову выколоть себе глаза. Кто-то внушает им это сделать. Я уверен. Все убийства однотипны.

– Гипноз?

– Не думаю.