Светлый фон

Артём пропадает из сети.

Я пялюсь на его пожелание и разворачиваю телефон экраном к Стасу.

Он читает. Осматривается и возвращает взгляд на меня.

— Хочешь попить? Или выпить?

— Не откажусь от бокала игристого.

Несколько долгих секунд мы смотрим в глаза друг другу.

— С торца дома есть продуктовый магазин. Никуда не уходи. Я сейчас, — произносит Стас и срывается с места.

Провожаю его удаляющуюся спину и встаю с качелей.

Я не уйду.

Не собираюсь думать, правильно это или неправильно. Я хочу ещё побыть здесь. Хочу вина, которое Стас точно принесёт. Хочу продлить хрупкое состояние, когда мы не миримся, но больше не воюем на поражение. Мы оба либо что-то выиграем, либо враз проиграем. Не будет одного победителя в нашем несостязании.

Подхожу к песочнице и тщательно сдуваю с её бортика песчинки с пылью. Обнаруживаю голубиное перо. Отношу его на то место, где играли кошки. Срываю несколько цветочков и травинок. Леплю высокую горку из песка, втыкаю в неё несуразный букетик и сажусь на плоскую доску, которая по всему периметру служит и заборчиком, и лавкой, и столешницей.

Вытираю руки влажной салфеткой и замечаю Стаса, который сбивается с шага при виде опустевших качелей, но буквально через секунду находит меня глазами. Я готова поклясться, что он выдыхает с облегчением.

— У них только пиво в ассортименте, но продавщица любезно отыскала мини-бутылочку таманского шампанского и клубничного зефира к нему.

Стас присаживается рядом. Он выставляет незамысловатые угощения между нами.

Удивлённо указываю на баночку нулёвки.

— Я за рулём. — Раздаются характерные хлопок и щелчок. — И, вообще, лучше останусь трезвым.

— Ну а я уже выпила бокал во время кино, так что буду отдуваться за двоих. — Принимаю бутылочку и со смехом подношу её к губам. — Тем более из горла и явно по цене вдовствующей мадам.

— Стаканчиков не нашлось даже по цене хрусталя, хотя мне великодушно предложили хозяйскую красную чайную кружку в белый горошек. — Стас улыбается, отпивая прямо из банки.

— Эй! А где тост лауреата?

Моё внезапное веселье гаснет под его пристальным взглядом.