Дезориентированная её внезапностью я оступаюсь, когда наши пальцы со Стасом соприкасаются на дверной ручке его машины. Резко отшатываюсь, на мгновение теряясь ещё и в узком пространстве между автомобилем, Стасом и несущей колонной подвала позади себя. Почти врезаюсь спиной в холодную шершавую поверхность, но удар амортизирует мужская ладонь, которая ловит меня под лопатками.

Наши носы едва не задевают друг друга. Глаза проваливаются в глаза, которые оказываются так близко, что заставляют исчезнуть остальное окружение. Дыхание жарко смешивается. Температура подскакивает. Зрачки Стаса разливают черноту по всей радужке.

Он наклоняется и целует меня в губы сразу глубоко. Ломая все преграды… если бы они имелись.

Сильно вдавливаю опущенные руки в оштукатуренные углы за собой. Я не просто принимаю его наглый поцелуй, но и отвечаю, с какой-то неконтролируемой, сокрушительной яростью переплетаясь с ним языком.

Глава 57

Глава 57

Мы исступлённо целуемся ещё несколько секунд.

Затем Стас отрывается от меня так же внезапно, как напал на мой рот. Он часто дышит, пытливо всматриваясь в моё лицо.

Не моргая, держу его взгляд. Губы словно обветривает. Они пересыхают и никак не смыкаются.

— Ждёшь пощёчину, но всё равно была-не была?

В глазах Стаса мелькает подтверждение моего предположения, удивление, непонимание и неприкрытое возбуждение. Я крепче стискиваю бетонную опору и втягиваю живот, чтобы ослабить охватившую его тяжесть.

От столба, с которым я странным образом срастаюсь, отражается гулкое эхо посторонних голосов. Кто-то тоже решил уехать пораньше.

Стас распахивает дверцу. На ватных ногах забираюсь на пассажирское сиденье и на автомате пристёгиваюсь. Мы выезжаем наружу.

Мне горячо. Губы печёт. В груди душно. Ладони обжигают бёдра через ткань платья. Мысли плавятся. Сердцу слишком тепло и тесно в клетке рёбер.

Опускаю стекло. Выставляю руку, растопырив пальцы. Ветер щекотно слизывает испарину с кожи, осыпая меня с головы до ног колкими мурашками. Прячусь обратно в салон, закрывая окно.

Стас сосредоточенно ведёт машину, сжимая руль обеими руками, что говорит о крайней степени напряжения.

Приказываю бунтующему телу остыть. Не слушается. Игнорирую его и изучаю кольцо Стаса. Оно такое же гладкое, как и прежде, но сидит чуть свободнее. Под ним то и дело виднеется более светлая полоска. Не могу определить, игра ли это света и тени или контраст с загаром на пальце.

Перевожу взгляд на своё поцарапанное кольцо. Ранка под ним почти зажила. Почти, потому что как только я сдвигаю его, из неё начинает сочиться сукровица. Однако, если не трогаю кольцо в течение дня, то к вечеру порез превращается в едва заметную чёрточку.