— Наша психолог заработает удар, если узнает об этом. — Пожимаю плечами и пробую чай. — Сколько же ещё категоричных, уходящих корнями в юношеский максимализм заявлений мне предстоит переосмыслить? — Прошу подоспевшего официанта принести нам обеим омлет с сыром и зеленью. — Не спорю, я всегда яростно утверждала, что ни о чём не жалею. Мол, верни меня назад в прошлое, я бы поступила так же в тот момент без багажа знаний, приобретённых в настоящем. Теперь же я сожалею о том, что пошла против себя самой. И о том, к чему тот шаг привёл, искренне сожалею. Элина талдычит, хотя раньше я думала так же и пытаюсь хотя бы наполовину думать сейчас, что во всём нужно искать положительную сторону. — Делаю слишком большой глоток и обжигаюсь. — Фу-ух! Нет там ничего положительного. Единственное, что можно считать, скажем, помощью… Она же со знаком «плюс», да? Я верю и глубже понимаю, насколько сильно сожалеет Стас.

— И как вы справляетесь? — Соня отвлекается от личных проблем и погружается в мои.

— Выбираем жить дальше. Решили нажать на «стоп» и прекратить прокручивать на повторе то, что постоянно отбрасывает назад. Всё уже сделано. Отменить или переделать не в нашей власти. Но можно принять факт свершившегося и жить дальше, сожалея, но двигаясь вперёд, а не бороться и не питать энергией болото, ведь чем сильнее в нём барахтаться, тем лишь крепче вязнуть. — Накрываю ладонь Сони своей. — Так что, если ты чересчур накосячила и пока не вывозишь, давай я прощу тебя за тебя. Дружба гораздо великодушнее любви. И, тем более, человека.

Соня отодвигается, противно скрежещет ножками стула по полу и душит меня в объятиях.

— Спасибо, Лусь. А ещё говорят, что браки заключаются на небесах. Не супруги, а настоящие друзья посылаются оттуда как дар.

Распрощавшись с Соней, перебегаю дорогу и наискосок срезаю путь до машины. Задерживаюсь на солнечном пятачке под молодым деревцем. Тоненькие веточки топорщатся вверх, но они не похожи на иголки нелепого дикобраза. Скорее, напоминают цветоносные стрелки, на которых распустятся чудесные бутоны.

Расправляю два перепутавшихся побега и прячу руки в карманы.

— Весна, — произношу вслух, словно приветствие.

Прошло пять месяцев с момента нашего воссоединения со Стасом.

Ровно столько же, сколько длилось наше разъединение.

Мы не клялись, что у нас всё получится, когда дали себе шанс на второе дыхание. Чтобы перекрыть его, много мастерства не надо. А вот чтобы позволить ему открыться, нужно очень постараться. Даже в сказках «жили они долго и счастливо» не умаляет уже пройденные испытания и не исключает грядущие. Мы же живём в реальной жизни и сказку в неё привносим либо безвозвратно изгоняем сами.