Эти инструкции заставили Анджело пожалеть о поспешности, с которой он согласился выступить акушером.

– Марио, я не смогу, – сказал он тихо. – Я не врач. И ничего не знаю о принятии родов, особенно сложных.

– Я понимаю. Но все-таки сходи. Посмотри, чем можно помочь, и, если получится, привези ее сюда. В лазарете мы сумеем сделать больше.

* * *

Пока Анджело тащился с тележкой вслед за старухой, она то и дело подносила к губам Розарий, чем живо напомнила ему оставшуюся во Флоренции бабушку. Нужный дом оказался всего в трех зданиях от лазарета. Женщина вскарабкалась по обледеневшим ступеням, и Анджело поднялся за ней. Стоило старухе отпереть дверь и размотать с головы платок, как она крикнула кому-то в глубь дома по-французски:

– Я привела священника! Больше никто не смог прийти.

Анджело тем временем сбивал снег с непарной обуви – печальная неизбежность, когда на одной ноге у тебя протез, а на другой солдатский сапог.

– Она уже и ходить пыталась, – объяснила старуха Анджело. – Думала, что поможет, ан нет. Я всю голову сломала, что еще сделать. Бедняга сама не своя от усталости, а дело не движется.

Старуха выглядела пристыженной, будто от нее как от женщины ожидалось больше содействия.

Над головой послышалась осторожная медленная поступь, словно каждый шаг причинял роженице боль. Анджело вскинул голову. Женщина держалась обеими руками за спину, точно пыталась не дать себе развалиться; по узким плечам беспорядочно струились темные кудри. Однако взгляд Анджело первым делом метнулся к ее животу, который и без того был огромен, а из-за хрупкости хозяйки казался еще больше. Из одежды на ней был лишь растянутый розовый свитер и застиранное черное платье – по всей видимости, единственное, которое налезло на раздавшуюся фигуру. Несмотря на холод, женщина вышла к ним босиком, и Анджело еще успел удивиться, как она умудрилась сохранить пальцы розовыми под стать свитеру, прежде чем поднял взгляд на ее лицо, и его мир пошатнулся и перевернулся вверх тормашками.

Женщина смотрела на него, как на воскресшего Лазаря.

– Ева? – выдавил Анджело.

Она тут же отпустила поясницу и уперлась одной рукой в стену, словно та собиралась на нее надвинуться. Не кричала, не плакала, не задавала никаких вопросов – просто смотрела на него во все глаза, точно боялась, что Анджело исчезнет, как только она моргнет. Колени под черной юбкой ходили ходуном.

Позже Анджело так и не смог вспомнить, как поднялся по лестнице и поднимался ли по ней вообще. Возможно, он взлетел на верхнюю площадку по воздуху, потому что в следующую секунду уже стоял перед Евой. Та привалилась к стене и неверяще мотала головой.