22 декабря германский командующий направил генералу Маколиффу ультиматум о капитуляции; в случае дальнейшего сопротивления войска союзников могли быть уничтожены без всякой жалости. Единственный ответ, которого он дождался, звучал как «Хрен!». Солдаты посмеялись, а Анджело добрых десять минут раздумывал над смыслом этого выражения, пока не пришел к выводу, что это какой-то новый американский сленг. В последние месяцы американцы начали вызывать у него не только симпатию, но и гордость за принадлежность к этому народу, пускай только по месту рождения.

Несколькими днями ранее до них дошли новости о бойне в деревни Мальмеди, где была расстреляна почти сотня американских солдат – солдат, добровольно сдавшихся немецкой дивизии. Вероятно, это и сделало переговоры о капитуляции такими короткими. Анджело не был уверен, подразумевал генерал Маколифф «Да вы сдурели» или «Катитесь к черту», но решил, что в данном случае подходят оба варианта.

Битва за Бастонь растянулась почти на неделю. 101-я и 20-я покусывали противника с флангов, отказываясь отступать, а Анджело окончательно прописался в госпитале, оказывая умирающим физическую и духовную поддержку. Пожалуй, в будущем он мог бы стать неплохим врачом, если доживет до конца войны, разыщет Еву и вернется вместе с ней домой. Ему все равно пришлось бы чем-то зарабатывать после ухода из священников.

Стоял вечер 24 декабря – канун Рождества, равного которому в жизни Анджело еще не бывало, – когда в госпитале появилась старуха из местных. Она просила помощи для молодой бастонки, у которой начались роды. Марио в эту минуту зашивал раненого, а доктор Прайор переливал кровь. Марио быстро обвел взглядом лазарет, пытаясь найти кого-нибудь, кто спасет его от непреклонной старухи. Та тянула его за руку, умоляла и без остановки кудахтала что-то о болях, схватках и застрявшем ребенке.

– Анджело! – крикнул он через весь госпиталь. – У одной женщины неподалеку начались роды. Ей нужна помощь.

– Почему они не эвакуировались вместе с остальными? – Анджело закончил с раненым солдатом, который пока не мог пить без помощи, и подошел к Марио и старухе.

– Мать опасалась проблем при родах, – пожал плечами Марио. – Похоже, она была права.

Старуха отступила ему за спину, подальше от крови, и теперь смотрела на обоих полными усталости и отчаяния глазами.

– Я постараюсь помочь. Тебе нельзя сейчас уходить, – кивнул Анджело, стараясь не задумываться, что он там найдет.

– Посоветуй ей встать на четвереньки. Если ребенок идет головой, но плохо проходит родовые пути, такой позы иногда оказывается достаточно.