Двадцатое октября 1921 года выпало на четверг. Томас приготовил подарки: граммофон со смешной ручкой, несколько пластинок с классическими произведениями, пальто взамен сгоревшего в Дублине и томик новых стихов Йейтса – свеженький, только-только из типографии. Опасаясь смутить меня своей щедростью, Томас не стал выставлять эти сокровища на всеобщее обозрение. Они как-то сами собой оказались в моей комнате. Ради праздника Томас заказал Элинор испечь яблочный пирог с заварным кремом и пригласил всех О'Тулов. Бриджид, как выяснилось, напрочь позабыла, когда у невестки день рождения. Сказала: «Нынче так нынче» – и даже не нахмурилась.

Оэн пришел в восторг. Даже собственный день рождения не вызвал у него столько эмоций. Он спросил Томаса, ожидает ли меня «деньрожденное бум-бум» – иными словами, не собирается ли Томас ухватить меня за ноги, перевернуть вверх тормашками и простучать моей головой об пол тридцать один раз, да еще разок – на счастье.

– Нет, малыш. Так поступают только с мальчиками и девочками, но ни в коем случае не с дяденьками и тетеньками, – рассмеялся Томас, а Бриджид побранила Оэна за непочтительность к «матушке».

– Зато ты можешь поцеловать меня тридцать один раз, да еще для верности обнять крепко-крепко! – шепнула я Оэну в утешение, и он незамедлительно забрался ко мне на колени и исполнил всё с похвальной скрупулезностью.

О'Тулы, к счастью, пришли без подарков, зато, когда обед был съеден, а кружки наполнены заново, каждый член семьи разразился особым ирландским благословением.

– Чтоб вас Господь сотню лет прожить сподобил, да еще один годочек для покаяния подкинул! – произнес Дэниел О'Тул.

– Пускай у ваших дверей ангелы Божии стражу несут, беды прочь отгоняют, добро крылами приманивают, – пожелала Мэгги, а Робби, который своим одиноким глазом едва различал границы дозволенного, от души продекламировал:

Я прыснула в платочек – подарок Бриджид, с вышитой ее руками буквой «Э». Кто-то из О'Тулов поспешно подхватил эстафету – выдал более пристойное пожелание. Лучшие слова я услышала от Мэйв:

– Чтобы вам, мисс Энн, в Ирландии состариться!

Я поймала взгляд Томаса, крепче обняла Оэна и мысленно воззвала к воде и ветру: пусть так и будет. Оставалось надеяться, что стихии вняли моей мольбе.

– Док, твоя очередь! – воскликнул Оэн. – Что ты пожелаешь маме?

Томас неловко повел плечами, чуть покраснел.

– Энн очень нравятся стихи Уильяма Батлера Йейтса. Поэтому я бы предпочел вместо традиционного поздравления развлечь наших гостей одним стихотворением – оно, по-моему, подходит к случаю. «Когда зеркал привыкнешь избегать, / И старость назовёшь своей сестрой…»