Ван Си быстро огляделся по сторонам, вытащил из-за пазухи обрывок ленты и, сунув его мне под подушку, вслух произнес:
– Она только улыбалась, ничего не говоря.
– Как ты? – поинтересовалась я вслух, взглядом спрашивая совсем о другом.
Ван Си изобразил рукой движение, которым ленту сунули в дверную щель, а затем показал, как открыл дверь и увидел послание. Вслух же он ответил:
– У вашего покорного слуги все хорошо.
Некоторое время мы молча обменивались взглядами. Затем Ван Си сказал:
– Если у сестрицы нет никаких поручений, покорный слуга с ее позволения откланяется.
С этими словами он развернулся и ушел, даже не дождавшись моего ответа. Мне хотелось окликнуть его, остановить, но я сдержалась.
Под предлогом, что мне нужно отдохнуть, я выгнала Мэйсян с Цзюйюнь, опустила занавесь и спряталась под одеяло, чтобы разглядеть ленту. На ней была написана всего пара строк, но каждый иероглиф отпечатывался в моем сердце, словно вырезанный ножом.
Прошу, сестрица, помоги моей семье. Я, Юйтань, знаю, что скоро умру. Всегда надеялась, что однажды смогу сама все тебе объяснить, но возможности уже нет. Я спешу, а потому не смогу выразить все, что у меня на сердце, но я вдруг поняла, что любые слова излишни. Уверена, ты и так меня поймешь, сестрица. Я была лишь очередной дурой в этом бренном мире! Однако Юйтань ни о чем не сожалеет и не держит зла! Сестрица, не печалься!
Воображение рисовало мне события того дня, когда Юйтань, спрятавшись в каком-нибудь углу, в спешке оторвала ленту от своей одежды, прокусила палец и торопливо написала эти строки, после чего сунула под дверь Ван Си. А вскоре после этого за ней пришли, схватили и уволокли.
Юйтань говорила мне, что никогда не училась и знает лишь несколько иероглифов. Но сейчас, читая ее послание, я заметила, что, хотя она и писала в спешке, ее письмо было написано стандартным мелким письмом кайшу, напоминавшим каллиграфию художницы Гуань Даошэн к картине «Цветы сливы». Писать в столь скромном и изящном стиле мог лишь тот, кто упражнялся в этом годами и хорошо изучил классическую поэзию. Юйтань, сколько же всего ты от меня скрывала?