На стенания Катерины вышел Александр. Узнав, в чем дело, сказал:

– Правильно, сынок. Врага нужно наказать. Многих людей эта гнида загубила, нужно положить этому конец. Это справедливо. Иди и сделай! Расплатись!

– Что же ты делаешь? Ты же на убийство собственного сына посылаешь? Это же самосуд?

– Уймись, баба, ты уже свое сказала и сделала, – ответил Александр. Они с Колей оделись и молча вышли из дома.

Катерина осталась. Правильно ли было простить Митрия за все, что он сделал? В душе все клокотало. Ярость все еще овладевала ею после стольких лет. Катерина думала раньше, особенно мучаясь бессонными ночами, что, будь у нее тот браунинг, пошла и сама расстреляла бы Митрия. Воображение рисовало картины, как она смело, не таясь, подходит совсем близко и стреляет в упор, как смотрит ему в глаза, пока он падает, умирая, заливая все вокруг своей мерзкой кровью. Мысли о том, что она могла бы убить Митрия, приносили облегчение. О, как часто она мечтала о мести! За всех, кого он погубил. Но сейчас, когда все это стало реальностью, когда можно было запросто собственноручно застрелить его, ей больше не хотелось этого. Было ли ей жаль его? Нет. Но Катерина понимала, что смерть Митрия не принесет никакого облегчения, не заменит ни сестру, ни Агафью. А еще она вспоминала Николая: не так ли он погиб? Не так ли его расстреляли? Подло, безнаказанно?

Катерина вышла на улицу. Неподалеку за деревней, где-то под Павловским, грохнул одиночный выстрел. Она вздрогнула. «Ну вот и все», – подумала Катерина. И сердце ее защемило. Снова вспомнила беременную сестру, ее маленькую дочку, Агафью и Николая. Они были отомщены теперь, ее сын отомстил за них. На душе было тягостно и тревожно. Она думала о том, что мертвые там, где они сейчас, не нуждаются в отмщении. Ей стало страшно за сына. Что ждет его? Какие поступки он уже совершил и что сотворит еще, скрываясь за законом и благими намерениями? Коля по-прежнему пугал ее. Катерина чувствовала, что за его веселостью и балагурством живет непроглядная страшная тьма.

Александр и Коля вернулись взбудораженные и веселые, словно просто гуляли или, например, охотились. С аппетитом набросились на еду и выпили спирт, который притащил Коля.

«Пришли уже поддатые, – догадалась Катерина, – выпили прямо там, сразу. Отпраздновали…»

Катерина за стол не села. Как ни злилась на Митрия, как ни ненавидела его, все-таки не хотела, чтобы его застрелил ее собственный сын. Или это сделал Александр? Она посмотрела на Александра: спокойный, он весело смеялся и шутил с Колей. Будто ничего не произошло.