К вечеру Паня принесла новость – госпиталь вернулся, и она уже успела повидаться с Сашей.

– Только вы ему не говорите, – попросила Паня, потупив глаза.

– Что ты, дочка, я забыла, и ты сама забудь, будто и не было ничего, – успокоила Катерина. – Надо жить дальше, милая моя!

По замерзшей Тьме побежала в больницу. Рядом стояла полуторка, на которой только что доставили раненых: сквозь дощатое дно промерзшего кузова на снег все еще стекала черная кровь. Катерина стала пробираться к операционной. Все палаты, коридоры были забиты ранеными, многие теснились по двое на узких железных кроватях. Катерина приоткрыла завешенную простыней дверь и увидела, что Александр оперирует. Вид у него был изможденный: очень осунулся, на щеках проклюнулась неровная рыжеватая щетина, хотя он раньше всегда ходил гладко выбритым.

– Сынок! – позвала Катерина.

– Следующего, – скомандовал Саша и выбежал за занавеску к матери, держа окровавленные руки перед собой. Сестры тут же принесли другого раненого и положили на операционный стол.

Саша быстро заговорил:

– Мама! Скоро возьмем Ржев. Мы погнали их, понимаешь? – Глаза Саши горели.

– Так хотела тебя увидеть! Ты скоро придешь к нам? – с надеждой спросила Катерина.

– Не знаю, родная моя, – посмотри, сколько раненых. – Саша, стараясь не запачкать Катерину, наклонился вперед и поцеловал ее в щеку:

– Спасибо тебе за Паню, она говорит, не выжила бы без тебя…

– Сынок, – заплакала Катерина.

Саша ушел, не оглядываясь. Катерина сквозь неплотно закрытую дверь видела, как он сосредоточенно осматривал раненого и начинал операцию.

Гордость за сына охватила ее: спасает людей от смерти. Катерине захотелось снова поговорить с ним, сказать главное. Но что – главное? Что она любит его? Но он и так знает… Что она убила человека? Но как объяснить, чтобы не сказать про Глашу? Что она не выполнила своего обещания и не сберегла Паню? Нельзя.

С мыслями о том, что же главное, Катерина пошла на поле, где еще вчера проходил бой. Раненых уже забрали. Все поле в воронках от снарядов, как пестрое лоскутное одеяло в красную крапинку, простиралось вдаль, полностью покрытое убитыми солдатами. Они лежали на снегу друг возле друга, как снопы. И русские, и немцы. Их занесло снегом. Лица, волосы, ресницы были белыми, словно сделанными из гипса. В первую минуту Катерина усомнилась, что они настоящие. У кого-то не хватало рук, ног, у кого-то не было половины тела. На лицах некоторых убитых застыл покой, казалось, что они уснули и им снятся мама и мирная жизнь, но некоторые навсегда замерли в безмолвном крике: они умирали медленно, корчась от боли, ожидая свою смерть, призывая ее.