Еще торжественнее вечер было бы устроить сложно. Давенпорты открыли огромную готическую галерею с впечатляющими веерными сводами и великолепными витражами до потолка.

– Каждый раз, стоит мне войти в этот зал, я всегда чувствую себя так, будто вот-вот окажусь один на один с рыцарем плаща и кинжала, – жалуется Харринг, который входит одновременно с нами.

– Не переживай, тебе ничего не грозит. В Средневековье на дуэли сражались только те, кто защищал свою честь. Ты у нас этим безнадежно обделен, поэтому в этом зале ты в безопасности, – замечает женский голос позади нас.

– Локсли! Хватит уже подкрадываться сзади! Сколько тебе лет, три года? – взрывается Харринг.

– Если бы. Точно было бы лучше. Так что? На что сегодня выписываем чеки? Бурение скважин в Африке? Школы в Боливии? – обрывает разговор моя подруга.

– Реинтеграция в общество трудных взрослых, – вмешивается Эшфорд.

– Ты слышал, Харринг? – Сесиль толкает его локтем в бок. – Это же наш вечер!

– Локсли, говори за себя! Я никуда реинтегрироваться не хочу.

– Не понимаю, почему весь высший свет месяцами воротил от меня нос, когда вы двое ведете себя еще хуже! Ты, Сесиль, будто вышла из фильма «Сияние», а у тебя, Харринг, репутация не самая безупречная. Без обид. Я вас обоих люблю, но это факт, вы же первыми это признаете.

Харринг гордо выпрямляется:

– Позволь тебе кое-что объяснить: я родился, когда мои родители еще не были женаты. В то время это был настоящий скандал, но мой отец был младшим сыном, и титул виконта должен был перейти к его старшему брату, моему дяде. К несчастью, несколько лет назад он погиб в автокатастрофе, детей у него не осталось, и виконтом Уэстборо стал мой отец. Таким образом, я становлюсь наследником титула, и к тому же я удачливый сукин сын. Но по праву рождения. Поэтому все остальные должны радоваться и целовать меня в задницу.

– А мою историю ты и так знаешь. Наполовину французская семья в течение многих поколений, а еще я мизантроп, атеистка и смогла получить титул от родителей по наследству. Могу ненавидеть кого захочу, потому что никто, даже муж, не сможет отобрать у меня титул, – добавляет Сесиль.

– Тогда и не выпендривайся, – упрекает ее Харринг.

– К твоему сведению, виконт Харринг, как маркиза я сверху.

– Серьезно? – подмигивает Харринг.

– Сесиль… ты же ему сама преподнесла это на блюдечке, – замечаю я.

Эшфорд доволен промашкой моей подруги:

– Да, Локсли, на этот раз ты забила гол сама себе. Пойдемте выпьем, пусть у вечера будет хоть какой-то смысл. Так или иначе, мои поздравления, Сесиль. Сегодня ты разговаривала с Харрингом дольше всего, настоящий рекорд.