– Если она любит тебя, как ты говоришь, она должна верить тебе, а не услышанным сплетням.

– Ты же знаешь, окружение непростое.

– О, смотри! Ресничка! – говорит она, проведя пальцем по моей скуле. – Подуй и загадай желание.

Не успеваю я оторвать ее руку от своих губ, как из зала доносится какой-то гул, и я вижу, что гости собрались прямо перед одним из окон, выходящих на балкон.

79 Джемма

79

Джемма

Перед глазами все кружится, стоит мне их открыть. Свет канделябров ослепляет, спиной я ощущаю холод мрамора, а надо мной склоняется неопределенное количество лиц.

– Джемма. – Это голос Эшфорда.

Он встает рядом со мной на колени и прижимает меня к груди.

– Что с ней случилось?

Подходит леди Давенпорт и протягивает мне стакан:

– Вот, дорогая, вода с сахаром. О, Эшфорд, это было ужасно! Мы увидели, как она задыхается, бледная как полотно, и не успела она ничего сказать, просто рухнула на землю!

– Позволь тебе сказать, Эшфорд, твоя жена выглядит ужасно, – рокочет лорд Невилл. – Завтра пришлю в Денби своего личного врача.

– Леди Одри, вы могли бы оказать любезность и послать за нашей машиной? Джемме нужно отдохнуть. Возможно, это все от вина и духоты.

Я не произношу ни слова. Просто не знаю, что сказать. Это правда, я чувствую себя тряпкой, но вряд ли в этом виноваты вино или толпа людей.

Когда я вышла подышать, увидела из окна Эшфорда и Порцию, сидящих на балконе под луной, в позе, явно подразумевающей флирт. Эшфорд сидел ко мне спиной, но что-то не было похоже, что он пытался ей помешать. Потом она погладила его по щеке, и у меня начала кружиться голова. Больше ничего не помню.

Всю дорогу до Денби я молчу, притворяясь, что еще не до конца пришла в себя. Позволяю им уложить себя в кровать, как тряпичную куклу, – в мою кровать, в моих апартаментах – и, как только меня оставляют одну, отдаюсь слезам, пока не засыпаю.

Следующим утром я сижу в столовой одна, где мне уже приготовили целый стол всяких вкусностей, чтобы помочь восстановиться, но ничего не вызывает аппетита. Я просто разбита.

Эшфорд, уже безупречно одетый в один из своих кашемировых свитеров, который ему так идет, подходит ко мне поздороваться.