– Кто тебя заставляет? – бурчит он, отрывая мои пальцы от рубашки. – Ты все сделала своими руками.

Я опускаю плечи и в слезах сажусь на пол. София обнимает меня и покачивает, как ребенка. Антонио выходит в коридор, и дверь закрывается.

Валяюсь на полу в жутком отчаянии. Моя жизнь – не самая большая моя забота.

После ухода Антонио мы с Софией почти не разговариваем. Она пытается меня развлечь, однако я тупо смотрю в стену и размышляю – как вышло, что я спустила свою жизнь в унитаз? Всегда думала, что отец или жених могут заставить меня уйти из академии, а в итоге свой уход организовала сама.

Проходит несколько минут, а может – часов, и Антонио возвращается. Врывается в комнату, хлопает дверью, и я подскакиваю, точно солдат, задремавший в карауле.

Брат запускает руки в шевелюру.

– Ты уезжаешь на рассвете.

– Куда? – хмуро спрашиваю я.

– Машина будет ждать у ворот. Отец созвонился с ректором и все утряс.

– Значит, я уезжаю уже сегодня?

Смотрю на Софию, как на мать-заступницу, однако здесь она мне ничем не поможет. Знала, что покинуть «Сикуро» придется, и все же думала: немного времени еще есть, можно все осмыслить…

– Как тебе удалось связаться с отцом? – интересуется София.

Антонио сдвигает брови и уже привычно запускает руку в волосы.

– Помог Габриэле Витале. Я слыхал, что он наладил связь через личный компьютер, вот и воспользовался.

– И он просто так тебе разрешил? – поднимаю брови я.

Что-то невероятное…

– Нет, конечно. Пришлось пообещать ему услугу за услугу, и он может потребовать ответного одолжения в любое время. – Антонио говорит раздраженно – понятно, что винит меня. – По-моему, этот парень опаснее, чем мы думали.

– Прости… – всхлипываю я.

Знаю, брат терпеть не может быть чьим-то должником, особенно когда дело касается другой семьи.

– Ладно уж, – бормочет он сквозь стиснутые зубы. – Ложись в мою кровать, я разбужу перед выходом.