Пришлось трижды закрыть и открыть рот, прежде чем ко мне вернулся голос.

– Какого черта ты делаешь в Лос-Анджелесе?

Вышло резче, чем мне хотелось.

– Разве Дэни не рассказала тебе? – Он говорил глухо и тихо, наблюдая за мной. – Или Сэм?

Я покраснела.

– Дэни? Что? При чем тут Сэм… Почему ты здесь?

Он продолжал смотреть на меня. Возможно, тоже сомневался, что это на самом деле я.

– Рид.

Это вырвалось само собой, прежде чем я успела себя одернуть. Сердце бешено колотилось. Звук его имени причинял мне физическую боль.

Он наблюдал за мной, медленно выдыхая.

– Я видел твое выступление.

Рид смотрел очень пристально, явно ожидая подсказки.

– Знаю. – Я сглотнула и сжала руки в кулаки. – Тогда, бросив тебя в Уистлере, я совершила огромную ошибку. Я должна была остаться. Вместе мы бы во всем разобрались.

Неужели это происходит наяву? Неужели сейчас я разговариваю с Ридом? Или это какой-то жестокий сон, от которого я вот-вот очнусь? Он здесь, в Лос-Анджелесе. Приехал сюда ради меня?

Надежда расцвела в груди помимо моей воли. Он стоял прямо передо мной. Все, что я искала последние пару месяцев – чувство близости и покоя, – все это было передо мной.

Я так долго бежала от участи своей матери, потому что не хотела страдать, а в итоге все равно страдала. Мое дурацкое правило – никакой любви, никаких привязанностей, никаких сердечных мук – подвело меня. Мужчины, которые испортили жизнь маме, были совсем из другого теста. Рид всегда поддерживал и вдохновлял меня. Он предоставил сцену кинотеатра, когда закрылся «Индиго». Сделал мне сайт, помог с Тревором, а теперь приехал сюда, в другую страну. Ради меня. Я покачала головой:

– Ты просто что-то с чем-то, ты в курсе?

Он подавил невеселый смешок.

– В смысле?

– Я раз за разом обламывала тебя. Обращалась с тобой как с полным дерьмом. И теперь ты здесь. – Я вскинула руки, поводя ими по сторонам. – С этим.