По Стрэнду со стороны Уайтхолла направляется небольшая процессия всадников и экипаж. Они останавливаются у ворот. Неужто сама королева?.. Нет, что за глупая мысль. Елизавета не станет посещать опального графа. Правда, когда Эссекс болел, она лично явилась к нему со своим врачом. Впрочем, это было в те дни, когда он не мог совершить ничего дурного.

– Там, случайно, не твой дядя? – спрашивает Фрэнсис.

Из кареты выходит дядя Ноллис, с ним еще трое: лорд-хранитель Большой печати, лорд Верховный судья и Вустер, друг семьи. При виде столь представительной делегации настроение у Пенелопы немного улучшается.

Это точно не арест – с ними слуги, а не стража. Женщины обмениваются робкими улыбками. Мужчины направляются к дому. Главные ворота забаррикадированы, изнутри их охраняют несколько человек с мушкетами. Они кричат, что без разрешения графа никого не пропустят. Ноллис, хорошо знающий дом, ведет своих спутников к восточному входу. Пенелопа и Фрэнсис переходят в смежную комнату, откуда хорошо видна боковая калитка.

Там нет баррикады, лишь один из капитанов Эссекса тренирует отряд бойцов; ни у одного из них не видно оружия. Пенелопа открывает окно и кричит:

– Это друзья и родственники. Впустите их.

В ее душе загорается слабый огонек надежды. Капитан впускает посланников, но оставляет за воротами слуг, за исключением мальчика-пажа. Пес Эссекса приветствует Ноллиса радостным лаем. Их окружает группа враждебно настроенных мужчин. Они начинают толкаться и выкрикивать насмешки. Пенелопа пытается расслышать слова дяди, но его ответ растворяется в общем гуле.

Маленькая делегация входит в дом через боковую дверь. Пенелопа и Фрэнсис спешат им навстречу. Появляется Эссекс с Саутгемптоном и свитой, ведет незваных гостей вверх по лестнице.

– В кабинет? – спрашивает Фрэнсис.

– Наверное, – отвечает Пенелопа. Ее надежда укрепляется. – Пойду к ним. – Она спускается по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, бежит по залитому солнцем коридору. Ей вспоминается, как много лет назад она шла тем же путем во тьме, а Сидни ждал ее в той же самой комнате – в те времена дом принадлежал Лестеру и помещение использовалось как музыкальный зал. Возможно, приди она к нему в ту ночь, ее жизнь сложилась бы совсем иначе.

Эссекс и Саутгемптон выходят из кабинета. Меррик и еще один человек, вооруженные мушкетами, встают по обеим сторонам двери. Саутгемптон поворачивает ключ, вручает Эссексу, тот передает его Меррику. Надежда Пенелопы лопается, словно мыльный пузырь. Из-за двери доносится голос дяди:

– Ради бога, Эссекс, не делай того, о чем потом пожалеешь!