Сесил мотает головой, бормочет оправдания. Рот заполнен вязкой сладкой жижей. Королева показывает даму червей.

– А где леди Рич? В Эссекс-хаусе?

– Да, мадам.

Елизавета еле заметно вздрагивает, словно ее укусила оса, но она не желает признаваться, что ей больно.

Февраль 1601, Эссекс-хаус, Стрэнд

Февраль 1601,

Эссекс-хаус, Стрэнд

Пенелопа слышит выкрики брата: «За королеву! За королеву! Против меня замыслили заговор!» В ответ доносится безжизненный гул. Вместо прежнего воодушевленного «Эс-секс! Эс-секс! Эс-секс!» толпа безмолвствует. Остается молиться, что Горджесу удастся собрать обещанную тысячу бойцов. Столь великое число представляется Пенелопе библейским чудом: одна надежда, что Всевышний на их стороне.

Не придумав себе иного занятия, она направляется в часовню. Фрэнсис уже там. Женщины без улыбки кивают друг другу. Пенелопа опускается на колени рядом с невесткой, складывает ладони и открывает сердце Господу. Она просит подать знак, но ее мольба остается без ответа – ни солнечного луча, ни раската грома.

Один из гвардейцев Эссекса откашливается, желая привлечь их внимание. Сколько ему – тринадцать, четырнадцать? В руках у него мушкет, из-за которого он кажется ниже ростом. Пенелопе вспоминаются сыновья и юный Роберт: в случае неудачи ему придется унаследовать бедлам, затеянный его отцом. Но кто поможет этому мальчику, если дело дойдет до худшего? На глазах наворачиваются слезы за незнакомого паренька.

– Вас зовет ваш дядя, миледи. – Он краснеет; должно быть, не привык разговаривать с высокородными дамами.

Женщины встают и выходят из часовни вслед за юным стражем. Пенелопа берет Фрэнсис под руку. Мальчик шаркает по длинному коридору – у него даже сапоги не по размеру. Туфли Пенелопы тихо шлепают в такт. На ногах Фрэнсис башмачки с твердой подошвой – возможно, она надела уличную обувь, предполагая, что придется поспешно бежать. Их топот напоминает барабанный бой.

У двери в кабинет стоит Меррик. При виде Пенелопы на его лице отражается облегчение.

– Надеюсь, вам удастся их успокоить, миледи. Они там совсем разбушевались.

– Почему мой брат еще не вернулся? Уже три часа прошло.

– У меня нет известий, – коротко отвечает Меррик, отпирая дверь в кабинет. Вероятно, он надеется, что Пенелопа сможет вытащить их из сложившейся ситуации. Увы, похоже, уже поздно.

Она отправляет мальчика на кухню за едой:

– Принеси все самое лучшее. Это знатные гости, их нужно принять подобающе.

– Рад вас видеть, – говорит дядя Ноллис как ни в чем не бывало, однако озабоченная морщинка между глаз выдает волнение. Он направляется к Пенелопе с распростертыми объятиями, сухо целует в обе щеки. Пенелопа и Фрэнсис учтиво приветствуют остальных. Верховный судья Попхэм сверлит их злобным взглядом. У него тонкие губы и вытянутое угловатое лицо.