Джеки пошла к выходу.

Провожая ее, Аннализа сказала:

– Вы ведь знаете, что частично это и ваша заслуга? Никогда не забуду нашу встречу в галерее, когда мне было семнадцать. Хотя вы тогда ответили отказом, вы дали мне силы, чтобы не отступать от своей цели.

Джеки оглянулась:

– У тебя всегда была эта сила. Я просто наблюдаю, как на моих глазах рождается прекрасная художница.

И в ту же минуту все часы в магазине стали звонить полдень.

– Я так и знала, что вы не сможете бросить работу, – сказала Аннализа, увидев коробку с часами, которые починил Уолт. Шла первая неделя апреля, и Соединенные Штаты наконец отозвали из Вьетнама все войска. Уолт жил во Фрипорте, в доме престарелых, который разыскала Аннализа – в любом случае гораздо ближе к бабушке. Аннализа с радостью узнала, что Nonna навещает Уолта даже чаще, чем они с Селией.

Аннализа старалась приезжать хотя бы два раза в неделю и всегда привозила с собой коробку с часами для починки. Каждый раз она забирала готовые часы и оставляла новую партию.

– Так я хотя бы могу занять чем-то время, – объяснил Уолт, который лежал в постели.

Аннализа изо всех сил старалась оживить комнату цветами и картинами своих знакомых художников. На прикроватном столике стояла фотография бабушки в рамке. На стене у двери висела картина Аннализы, где Уолт и Nonna целовались возле магазина под навесом.

Уолт так ослабел, что большую часть времени проводил в постели, не считая утренних прогулок с ходунками по заднему дворику. Он потерял около десяти килограммов, хотя ему и так было некуда худеть; кожа на лице и руках обвисла. Но мыслил Уолт по-прежнему ясно.

– Эй, малышка, – позвал он Селию, которая теперь уже ходила и лепетала. – Встань-ка, обними меня.

– Слышишь, что говорит Вава? – поднимая Селию, спросила Аннализа.

– Вава, – повторила Селия, с улыбкой плюхаясь на кровать и протягивая ручки к Уолту.

Уолт обнял девочку.

– Растешь, крошка, да? Вот радость-то.

Селия потянулась, взяла старика за ухо и дернула.

– Большие, правда? – сказал он.