– Теперь уже не важно.

– Да, но мне все равно хотелось бы знать.

Тогда я совершаю ошибку и смотрю ему в глаза. Наши взгляды сталкиваются на мгновение в холодной борьбе.

– Не помню, – отвечаю я и отпиваю вина. – И никак не могу этого понять. Я запечатала письмо для Тедди, наклеила марку и велела Дики бросить его в почтовый ящик. Не мог же он перепутать его с твоим.

– На конверте, который он принес, не было марки.

От осознания правды, ужасной и неотвратимой, меня словно пронзает холодным лезвием.

– Письма поменяли. Каким-то образом письмо Тедди оказалось в конверте, предназначенном для тебя.

Хеми скептически поднимает брови.

– Хочешь сказать, Дикки вскрыл твои письма, прочитал их, а затем перепутал, когда клал обратно?

– Не знаю. Но как-то ведь это произошло. Смотри, – указываю на свое настоящее имя внизу страницы. – Оно подписано «Мэриан». – Я делаю паузу, борясь с внезапным приступом слез. – Для тебя я всегда была только Белль. Если бы письмо предназначалось тебе, зачем мне подписывать его настоящим именем?

Он смотрит на подпись, но не выказывает никаких признаков того, что его убедили.

– Твои догадки нелепы. Не могу представить, чтобы Дикки вдруг захотелось прочитать письма своей тети. Бедный ребенок и так был напуган до смерти. Когда я попросил его передать для тебя сообщение, он заявил, что ему запретили со мной разговаривать, и убежал.

– Конверт был вскрыт, когда ты его получил? Не помнишь?

Он смотрит на меня с удивлением.

– Думаешь, такое можно забыть?

Я опускаю взгляд.

– Просто имела в виду…

– Нет. Конверт был запечатан.

– Не понимаю, как… – останавливаюсь на полуслове, когда в голову приходит новая мысль. – Какое сообщение ты хотел передать мне с Дикки?

Наступает долгая тишина. Наконец, кажется, он собирается ответить. Но вместо этого Хеми смотрит на свой стакан, встряхивает его, звеня льдинками на дне.