– Погиб?

Наконец-то ей, похоже, удалось завладеть его вниманием!

– Когда пришла весть о том, что вы живы, ваш отец уже успел ее отослать. И ему было очень даже на руку то, что Солин продолжала верить в вашу смерть. И то, что вы поверили, будто она вас бросила. Он не просто отправил ее прочь – он позаботился о том, чтобы у нее никогда не возникло даже повода когда-нибудь вернуться.

С натянутым спокойствием Энсон посмотрел ей в глаза:

– Прямо целый роман получился.

– Ваша сестра может подтвердить то, что я говорю, если вы не верите мне. Она мучительно переживала, когда Солин уехала. Но знала она тогда лишь то, что сообщил ей отец, – то же, что сообщил и вам. А спустя годы она обнаружила эту бухгалтерскую книгу и начала складывать все воедино. Она пыталась вам об этом сказать, но вы ей не позволили. А потому она решила, что вы, быть может, выслушаете меня.

На мгновение Рори показалось, что в глазах у Энсона мелькнула какая-то искра – словно крохотная щель приоткрылась в его ледяной броне, – но тут же исчезла.

– Я понимаю, что для моей сестры это слабое место. Они когда-то с ней тесно сдружились. Но мне все же любопытно: а вам-то самой что с того? После стольких лет – почему вы так переживаете? Вы уже не в том возрасте, чтобы кататься у дедушки на закорках или ходить с ним в походы с палаткой. Что вам за дело до всего этого?

– Почему я так переживаю? – эхом повторила Рори, уязвленная до слез его бесцеремонной отповедью. – Солин, как оказалось, моя бабушка. Но даже если бы она ею не была – она все равно моя хорошая подруга. И от вас мне ничего не надо. Я просто пыталась исправить то, что сорок лет назад пошло наперекосяк. Потому что я знаю, что довелось ей пережить, когда она узнала, что вы пропали без вести. И знаю, что это за ад, когда неизвестно, жив человек или нет, когда ты, может быть, никогда уже и не узнаешь, что с ним случилось, и даже с ним не попрощаешься. Я знаю, что это такое, причем совсем не понаслышке.

Рори отвернулась, чтобы вытереть с лица слезы, подавленная тем, что нечаянно вступила на собственную, столь личную, территорию.

– Мисс Грант…

Подняв взгляд, Рори увидела, что Энсон протягивает ей аккуратно сложенный, отглаженный носовой платок. Инициалы на сей раз оказались темно-синего цвета – однако они были. «Э. В. П.». Взяв платок, Рори промокнула глаза.

– Простите. Я не хотела позволять себе эмоции, но для меня это тоже слишком болезненная тема. И я действительно знаю, каково это – потерять кого-то, как потеряла она. И никогда не узнать…

Вся надменность в осанке Энсона как будто исчезла. Он подался вперед, сложив руки на краю столика.