– Например?

– Я понятия не имею – но явно что-то происходит. Если тебе зачем-то понадобилась эта фотография, ты могла бы просто ее попросить.

На мгновение Рори решила было соврать, но у нее все равно это бы не получилось, тем более что мать хорошо знала, как она терпеть не может именно эту фотографию.

– Я не пыталась ее взять, – наконец ответила она. – Я ее возвращала.

– Откуда?

– На днях, когда тебя не было, я заехала сюда и… позаимствовала на время.

– Но зачем? – искренне опешила Камилла.

– Я только что вернулась из Сан-Франциско. А до этого ездила в Ньюпорт.

– Не понимаю. Какое отношение имеют Сан-Франциско и Ньюпорт к твоей детской фотографии?

Закрыв глаза, Рори глубоко вздохнула, готовясь все рассказать матери – от начала и до конца.

– Это связано не только со мной, но и с тобой тоже.

– Я не улавливаю смысла, Аврора. К чему вообще ты клонишь?

Рори опустила глаза. Сейчас она совершенно была не готова к этому разговору. Начать с того, что бухгалтерскую книгу и свидетельство об удочерении она отдала Энсону. У нее не было никаких доказательств того, о чем она собиралась сейчас заявить. И все же пути назад уже не было: Камилла ждала ее ответа.

– Я клоню к тому, что нам с тобой необходимо поговорить.

– О чем? – внезапно встревожилась Камилла.

Рори снова глубоко вдохнула и разом выложила:

– О твоих родителях.

Камилла тяжело опустилась на диван, сосредоточившись взглядом на ковре. Когда она наконец подняла голову, на лице ее читалась усталость и, как ни странно, облегчение.

– Как ты это выяснила?

Рори пристально посмотрела на мать, пытаясь осмыслить ее ответ. Она не спросила: «Что насчет моих родителей?». Она просто признала факт.