Час спустя я делала тосты на кухне, и ко мне подошел папа.

– Знаешь, – сказал он, – мне тут в голову пришла одна мысль.

Я обернулась: он смотрел на меня задумчиво и печально.

– Джиллиан, все это заставило меня осознать, что жизнь полна разбитых сердец и трудностей и в ней случаются неописуемые трагедии. Но мы должны преодолевать их и жить дальше. Надо понимать, что время лечит и обязательно все расставит на свои места. – Он запнулся и с трудом сглотнул.

– Ты это к чему, пап?

Он откашлялся и попытался сформулировать мысль снова.

– Джиллиан… то, что случилось с твоей мамой, было ужасно. Я уже говорил тебе – ты не виновата. Но все не так просто. – Он потупил взгляд. – Если уж на то пошло, я в такой же мере виноват в произошедшем: это ведь я оставил тебя присматривать за ней накануне важного экзамена. Но даже если бы ты пошла тогда в библиотеку, а я остался с ней, все, вероятно, закончилось бы точно так же – твоя мама любила поваляться в ванной. Уверен, я бы тоже не стал заглядывать к ней каждые пять минут.

Он подошел ближе и взял меня за руку.

– А еще хочу сказать тебе спасибо. За то, что ты сделала для нас – за заботу и за путешествие в Европу, чтобы узнать правду о Людвиге, хотя у тебя и своих проблем хватало. Ты с таким мужеством встретила все эти неурядицы. Ты сильная – настоящая героиня. И я горжусь тобой, как никогда. И мама бы тоже гордилась. Уверен, она и сейчас гордится, где бы она ни была.

К горлу подступил комок, но я улыбнулась отцу сквозь слезы и обвила руками его шею. Его слова – те, которые я мечтала услышать так долго, – наконец подарили мне утешение.

– Спасибо тебе, папа. Ты не представляешь, как много это для меня значит.

У меня словно камень с души упал, и я впервые ощутила, что маме больше не нужно следить за каждым моим шагом. Я отпустила ее – чтобы она наконец-то могла упокоиться с миром.

Позже, когда мы с папой сидели в гостиной перед телевизором, я услышала скрип половиц наверху и звук спускаемой в туалете воды.

– Она проснулась, – шепнула я папе, подавшись вперед и прислушиваясь. – Кажется, идет сюда.

Вскоре бабушка, в халате и тапочках, вошла в гостиную. Я сразу обратила внимание, как опухли и покраснели ее глаза.

– Я уже успокоилась, – объявила она.