Мгновение спустя он снова откинулся на спинку сиденья, изо всех сил стараясь взять себя в руки. Он достал из кармана носовой платок, вытер залитые слезами щеки и высморкался.

– Ты думаешь, нам стоит показать ей это письмо? – спросил он.

Этот вопрос ударил меня как обухом по голове.

– Да, конечно. Почему нет? Ты не согласен?

– Я не знаю, – ответил он. – Тебя не было неделю – за это время она успокоилась и ни разу не вспоминала о прошлом. Она была счастлива, Джиллиан. Счастлива с Джеком. Верила, что он лучший мужчина на свете, что они были предназначены друг другу. Но если она прочтет это письмо, то, возможно, пожалеет, что все сложилось так, как сложилось. Пожалеет, что вообще села в тот самолет. Возненавидит себя за то, что потеряла веру в Людвига. За то, что не попыталась его спасти.

Я задумчиво посмотрела вдаль:

– Не то чтобы я об этом не думала. Но я все равно считаю, что она должна узнать правду.

Лицо папы сделалось пепельно-серым:

– Думаешь, так будет лучше?

Я сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться:

– Да. Она сильная женщина. На ее месте я хотела бы знать правду. И нашла бы в себе силы смириться с ней.

Папа долго молчал, размышляя над моими словами.

– Поехали домой, – наконец предложил он, заводя машину. – Решим по пути.

Я опустила взгляд на старинную шкатулку у меня на коленях и обвела пальцем медную пластинку с джентльменом в цилиндре, вспоминая историю, которую нам рассказала бабушка, – об их с Людвигом знакомстве на антикварном рынке в Бордо.

Какова была вероятность того, что они встретятся в тот день? И разве не удивительно, что много десятилетий спустя я добралась до чердака Ганса и нашла там этот важный фрагмент мозаики прошлого?

Как бы сентиментально или суеверно это ни звучало, я верила, что это было предначертано. Поиск ответов завел меня в Европу – и вот я вернулась в Америку с письмом Людвига в сумке. Конечно, оно должно было попасть бабушке в руки. Именно сейчас и ни в коем случае не раньше.

Поэтому я не могла просто похоронить его – это было бы ужасно несправедливо. Так я бы отринула судьбу и всю ту магию, которой полнится мир. А мне хотелось в нее верить. Хотелось верить в Провидение и то, что оно заботливо ведет нас туда, где нам суждено быть.

Когда мы вернулись домой, бабушка сидела в кресле дедушки Джека и вязала что-то из ярко-красной шерсти.