Смех Алика раздался с другой стороны.

Кнут щелкнул и прошелся мне по спине, отчего ноги все-таки подогнулись и я, сам того не желая, опустился на колени.

– Вот! – крикнул он. – Это то положение, в котором ты должен находиться всегда! Если бы ты знал, Чёртов, как ты меня бесишь! Я бы мог даже убить тебя, но тогда ты ничего не почувствуешь.

Пошарив вокруг себя, я наткнулся на ножку стула, подтянул его ближе и, опираясь на него, поднялся. Следовало срочно что-нибудь предпринять, но я был ослеплен болью, жжением и, приходится признать, нарастающей паникой.

Игра Алика заключалась не в поиске ключа – ему просто хотелось поиздеваться надо мной.

– Стой там! – приказал он. – Сделаешь шаг – еще получишь. Ты, вообще, что о себе надумал? И Ева ему нужна, и Наташа… Да ты поди возомнил себя львом? Прайд собираешь, урод? Ева – моя, и только моя. Ясно тебе? У тебя не было ни единого шанса. И никто, ни одна тварь не имеет права позариться на нее! Ты понимаешь меня, Чёртов? Ты понимаешь, что я тебе говорю?!

Ева – плутовка, с этим не поспоришь, она коллекционирует души таких недоумков, как ты, но это ее игрушки, и время от времени я ей позволяю развлекаться. Вот только ты, Чёртов, меня выбесил. Ты не должен был победить. У тебя никаких шансов не было. Но тут появляется Салем и раскрывает тебе все карты. Притом что никто из кураторов не знает, что будет в финале. Им не говорят. А тут – бац, она почему-то в курсе. Как думаешь, почему? Какая птичка принесла ей на хвосте секретную инфу?

– Без понятия. – Немного отдышавшись, я уже мог разговаривать и даже почти понимал, что он говорит.

– Кругом обман, Чёртов! Абсолютно все, кого ни возьми, пытаются наколоть или слить другого любыми способами. Люди подлые и мерзкие. Но ты хуже всех!

В какой-то момент мне показалось, что Алик пришел в себя. Речь его звучала связно, он перестал нервно дергаться, искажающая лицо гримаса гнева сменилась маской безразличия. Кроме того, до меня наконец дошло, что его так триггерит. Дело вовсе не в победе и не в борьбе за финал. Он никак не мог пережить наше с Евой сакральное купание. И всё, что происходило сейчас, предназначалось именно для Евы. Алик старался унизить меня любыми способами, продемонстрировать свое превосходство, доказать ей что-то, переубедить.

Будь я здоров, то сообразил бы это гораздо быстрее, но ясность сознания меркла с каждой следующей тирадой Алика, так что невольно начинало казаться, будто его сумасшествие заразно.

– Я понял, где ключ, – сказал я. – Он у Наташи. Вот почему ты так настойчиво требуешь, чтобы я выбрал кого-то. Если я выберу Еву, то выйти отсюда не получится, а если Наташу, ты отпустишь нас, но Ева пострадает.