Подобрать подходящие слова не получалось. И в этом растерянном замешательстве, физической расправы я, пожалуй, боялся меньше всего. Самое отвратительное было то, что после того, как он обо всём узнает, в тот же момент, нашей дружбе придёт конец. В мою сторону он больше не посмотрит.
Я словно стоял над пропастью и смотрел в её бездонную черноту. Одно неосторожное движение, и я полечу вниз. Стремительно и безвозвратно. И никакие психологические смыслы Дятла меня не спасут. Вместе с Трифоновым я потеряю и Лёху, и Зою, и самого себя. Того себя, который так хотел стать самым лучшим на свете другом.
— Если бы я ей доверял, то и она мне тоже. Вроде и понимаю головой, но ничего с собой поделать не могу. Знал же, что не нужно ничего начинать. Чувствовал. Это как с наркотой, стоит только попробовать, — он понюхал плечо на футболке. — Блин, я очень воняю?
— Очень.
Криво усмехнулся и направился к выходу.
— Зря ты так переполошился. Зоя сама мне говорила, что всегда с тобой будет, чего бы не произошло.
— Моя мать тоже всегда твердила: «Не волнуйся, Андрюша, я всегда за тебя». И чего? Где она теперь? Нет, Никит, никому нельзя доверять. Никому. Все кругом так и норовят подставить или кинуть. Вот только Лёхе верю и тебе.
Он меня ещё и пальцем не тронул, но уже было больно. Зачем это он мне доверял?
— Я с тобой, — внезапно выпалил я. — Вдвоем веселее.
Трифонов вышел из домика, а я полез под стул, где валялся мой рюкзак с деньгами и ключами от квартиры, как вдруг снаружи донесся громкий женский голос.
От неожиданности я дернулся, стукнулся головой о стул и все вещи, наваленные на нём, свалились на пол.
Голос был немолодой и требовательный.
— Я должна сама убедиться!
— Да, конечно, проходите, пожалуйста, — услужливо проворковал Дятел.
И едва я успел подняться на ноги, как в комнату решительно вошла Лена — та самая врачиха из лагеря.
Остановилась в дверях и строгим взглядом окинула наш «аэродром».
— Здравствуйте, — сказал я.
— Где она?!
— Кто?
— Сашка моя, кто же ещё? — она наклонилась, пытаясь заглянуть под кровати.