– Я первый вызвался.

– Пожалуйста, ребята, давайте ничего не усложнять.

– Тим! Тим! Тим! – размахивая руками над головой, как спортивные болельщики, скандировали Матвей со Степой, и Ершов показал им средний палец.

Нехотя я тоже поднялась на сцену и остановилась возле Тима.

– Это неправильное решение, – сказал Ершов.

– Уходи, – попросила я.

Однако тот продолжал стоять.

– Все, вали, – Лу толкнул Ершова в плечо.

Зло отмахнувшись, Кеша подошел ко мне и Тиму, положил руки нам на плечи и образовал закрытый круг, как если бы собирался поведать секрет.

– Может, станцуем втроем?

– Кеш! – Тим закрыл меня собой. – Остынь, а? Что за детский сад?

– Да вы достали! – нервно закричала на нас Марго. – Типа у нас до фига времени торчать тут с вашими разборками? Саш, ну скажи им!

– Реально, пацаны, давайте вы в это потом поиграете, – подключился Лу.

– Пойдем поиграем в другом месте! – Обхватив Тима за шею, Ершов потащил его к лесенке, ведущей со сцены. Но тот, выкрутившись, с силой отпихнул его от себя, и Кеша, оказавшись на самом краю, не удержался и свалился со сцены. По залу пронесся вздох. Задние ряды вскочили. Высота сцены была небольшая, парням едва доходила до бедра, и с нее частенько многие прыгали просто так. Но Ершов, упав, так и остался лежать. Глаза закрыты, руки раскинуты, словно падал со скалы, не иначе.

– Ну что ты будешь делать! – Ионыч всплеснул руками. – Ирочка, беги за медсестрой.

– Не нужно медсестер, – подал голос Матвей, – мы его отнесем.

Значит, не мне одной показалось, что Ершов притворяется, но учитель чересчур распереживался.

– Нет, нельзя. Ни в коем случае не трогайте его. Может быть смещение позвонков! – Наклонившись, Ионыч похлопал Ершова по щеке.

– Вставай, гад, – Проскурин взболтал воду в бутылке и вылил небольшую струйку ему на лицо. Но тот продолжал лежать не шевелясь.

– Блин, – раздосадованно выругался Тим. – Случайно же получилось.