– Это не тебе надо просить прощения. Просить прощения должна я. Это сделала я.

К моему горлу подступает тошнота – во второй раз за сегодняшний день – и меня вырывает моими любимыми чипсами со вкусом маринованного чеснока на землю в горшок одного из стоящих за скамейкой декоративных деревцев, пока небо над нами опять разрывает молния.

– Идите! – говорю я Саймону и Каспиану и жестом показываю им, чтобы они уходили, тем временем мое тело продолжают сотрясать рвотные позывы, хотя мой желудок пуст и в нем не осталось даже желчи.

Когда тошнота у меня наконец проходит, я на несколько секунд прижимаюсь лбом к холодному мокрому горшку и пытаюсь отдышаться – и овладеть собой.

Добиться первого намного легче, чем второго.

– Я могу тебе помочь? – спрашивает Саймон, и до меня только сейчас доходит, что он все еще здесь – и Каспиан тоже. Они так и не оставили меня.

Я хочу сказать нет, хочу попросить их просто идти без меня. Я вообще никогда не должна была покидать этот остров. Но становится все более и более очевидным, что ни у кого из них нет планов идти куда-то без меня.

Поэтому я киваю, и Саймон обвивает мои плечи одной на удивление сильной рукой и помогает мне встать на ноги.

– Мы не можем оставить ее вот так, – говорю я ему и Каспиану.

– За ней придут, – отвечает мой кузен. – Я обещаю тебе это, Клементина.

Будто в ответ на эти слова к нам направляются два состоящих в штате школы ведьмака с большим черным пластиковым пакетом – во всяком случае, мне кажется, что их двое, поскольку я вижу шестерых.

Я отхожу в сторону, чтобы они могли подойти к ней, и Саймон, который все так же обнимает меня за плечи, ведет меня по аллее в сторону портала.

При обычных обстоятельствах я бы сказала ему, что могу идти сама, но его прикосновение помогает мне сосредоточиться на Саймоне из настоящего времени, пока Саймоны из прошлого и будущего, которые оба одеты в форму Школы Колдер, что еще более усложняет дело, – держатся рядом.

Добавьте к этому тот факт, что сейчас я не реагирую на него как на сирену и что идти с ним кажется мне путем наименьшего сопротивления. К тому же, поскольку он ведет меня, мне не приходится так напрягаться, чтобы понять, что реально, а что нет.

Снова небо над нами раскалывает молния, за которой тут же следует раскат грома, сотрясающий саму землю под нашими ногами. И сразу же ветер так усиливается, что мы с Саймоном спотыкаемся и едва не падаем.

Только сила воли – его, а не моя – помогает нам остаться на ногах, между тем как раздается вой ураганной сирены. Это всего лишь моя мать, созывающая нас на пляж, но резкий звук сирены сливается с воем ветра, превращая то, что было просто зловещим в нечто апокалиптическое. Должно быть, Каспиан считает так же, потому что он ускоряет шаг, пока почти не переходит на бег трусцой, подойдя к этому настолько близко, насколько такое вообще возможно, если учесть, что он движется против сильнейшего ветра.