Поэтому я сама плыву вверх, полная решимости добраться до берега, ведь теперь я знаю, где он и что я двигаюсь в правильном направлении

Океан показал мне, что мне нужно делать. Он задал мне курс. А остальное должна сделать уже я сама.

И я напрягаю все свои силы, все без остатка, – и, плывя, выкладываюсь так, как никогда прежде.

Мне кажется, что проходит целая вечность, пока я наконец не выныриваю из все растущей и растущей стены воды. Я ожидала, что оказалась на поверхности океана, но, посмотрев вниз, обнаруживаю, что на самом деле нахожусь в нескольких ярдах над ней – на гребне волны, которая с каждой секундой становится все выше.

У меня есть всего мгновение, чтобы заметить, что на волне есть и другие ученики и подумать, что нам всем не поздоровится, когда она, неся меня, снова обрушится вниз.

Я ударяюсь о поверхность – похоже, все мои труды, когда я изо всех сил плыла, пошли насмарку, – и меня начинает крутить. Я переворачиваюсь, верчусь снова и снова, утратив всякий контроль, пока океан швыряет меня, словно пену.

После того что показалось мне часами, но, скорее всего, продолжалось меньше минуты, я наконец перестаю крутиться. И снова, усиленно работая руками и ногами, пытаюсь двигаться в сторону огней, которые вижу вдалеке. Но очередное течение захватывает меня и утягивает вниз, вниз, вниз.

По мере того как оно неуклонно затягивает меня все ниже, во мне зарождается паника, и, хотя я пытаюсь подавить ее, пытаюсь мыслить логически, добиться этого оказывается почти невозможно. Потому что на этот раз все по-другому.

На этот раз мне кажется, что я больше не смогу найти путь наверх.

Я начинаю бороться, начинаю хвататься за воду, неуклонно тянущую меня вниз. Но течение держит меня крепко и не отпускает. Не в этот раз.

Осознание приходит ко мне медленно, понимание того, что я здесь умру и что я абсолютно ничего не могу с этим поделать.

Меня пронзает печаль – вместе с пониманием того, что я больше никогда не увижу Джуда.

Не увижу его глаза, не увижу, как в них клокочут эмоции, которые он отказывается признавать.

Никогда больше не почувствую, как меня обволакивает его запах, запах меда и кардамона.

И никогда не смогу ощутить, как под моей щекой бьется его сердце, никогда не услышу его низкий хриплый голос, говорящий мне, что он любит меня.

Потерять его – потерять в третий и последний раз – это причиняет мне такую же боль, как потеря всего-всего остального.

И именно в этот момент я осознаю, что моя любовь к Джуду безмерна.

Она глубока, как океан, могуча, как этот ураган, безбрежна, как небо, которое простирается надо мной даже сейчас. Она вбирает в себя каждую мечту, которая у меня когда-либо была, каждое чудовище, которое я не убила, и это… навсегда. Да, именно так. Навсегда. Несмотря ни на что.