Он не отвечает, а только качает головой взад и вперед, продолжая судорожно глотать воздух.

Я знаю, что должна дать ему время отдышаться, должна дать ему, по крайней мере две минуты, чтобы он пришел в себя, но это также даст ему возможность снова нацепить свою защитную броню. Ну уж нет. Нет и нет. Мне слишком осточертели умолчания, увертки и половинчатые ответы, которые не объясняют мне ничего.

Поэтому, хотя все мои мышцы протестуют, хотя я все еще дрожу от напряжения и шока, я заставляю себя сесть и отодвинуть согнутый локоть, которым он закрывает лицо, чтобы видеть его прекрасные глаза. Я ожидаю, что их взгляд будет настороженным, непроницаемым, отстраненным, как это бывает так часто. Но вместо этого они горят, и взгляд их дик, когда он садится и его глаза встречаются с моими.

Но он по-прежнему не отвечает, а только смотрит на меня так, что у меня по спине начинают бегать мурашки, причем самым восхитительным образом. Но мне все равно нужны ответы.

– Я говорю серьезно, Джуд. Почему ты здесь? Ты был в безопасности и…

– Портал порвался, – отрывисто отвечает он. А твоя мать вышла из него на той стороне. Увидев ее там без тебя, я понял, что ты не смогла переправиться, и тогда… – Он замолкает, пожав плечами.

– Тогда ты сделал что? Просто выпрыгнул в дыру в разрывающемся портале? – изумленно спрашиваю я.

Уголки его губ дергаются в обычном для него подобии улыбки, и он проводит пальцем по маленькой ямочке на моем подбородке.

– Я уже говорил тебе, Сацума. Меня не устраивает жизнь в мире, где нет тебя.

Я пропускаю мимо ушей это нелепое название малоизвестного цитрусового фрукта, которым он меня назвал, и сосредоточиваюсь на остальных его словах. Это нетрудно, потому что все мое тело словно освещается изнутри, и по всем его частям разливается необъяснимое тепло. Но мне все равно нужно больше.

– А как же насчет кошмаров? – спрашиваю я. – Ты сказал, что мы никогда не сможем быть вместе. Ты сказал, что любишь меня, но… – мой голос срывается, когда безмятежность, которую я испытала в глубине океана, ускользает от меня перед лицом боли, что принесла мне наша последняя встреча.

Джуд становится серьезным.

– Я не знаю, что мы будем делать. Или каким образом, черт возьми, я смогу научиться лучше контролировать эти кошмары. – Он сжимает зубы. – Я знаю одно: когда я думал, что ты…

Его голос срывается. Он прочищает горло и пытается снова.

– Когда я подумал, что ты погибла, я… – И у него снова так сжимается горло, что он не может выдавить из себя слова.

Поэтому за него договариваю я, почувствовав, как меня охватывает странная уверенность, которой прежде не было в наших с ним отношениях – и во всем остальном, что я делаю, – не было давным-давно.