– Я и так начинаю с малого. Этот метод не работает.

Он склоняет голову набок и несколько секунд пристально смотрит на меня. Затем спрашивает:

– Какого рода дверь ты себе представляешь?

– Не знаю. Просто дверь.

– Этого недостаточно. Чтобы этот метод работал, ты должна точно знать, как выглядит дверь, которую ты закрываешь. Черная с затейливой резьбой? Коричневая деревянная с глазком? Белая с висящим на ней маленьким веночком? Как ты вообще можешь рассчитывать, что сможешь закрыть дверь, если не знаешь, как она выглядит.

С минуту я думаю о том, что он сказал, затем закрываю глаза и пытаюсь сделать, как он просит. Но всякий раз, когда я пытаюсь представить себе простую белую дверь, мое сознание заменяет ее окном – и не абы каким, а витражным с тремя различными цветами. Красным, лиловым и зеленым.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что каждый из этих цветов должен соответствовать определенному периоду времени, так что я произвольно решаю, что красный у меня будет соответствовать прошлому, лиловый – настоящему, а зеленый – будущему.

А затем пытаюсь закрыть это окно так, чтобы стали не видны все три версии Реми.

На это уходит несколько попыток, но в конечном итоге мне удается сделать так, чтобы не видеть его совсем, – то есть я могу заблокировать нынешнего Реми так же легко, как прошлого или будущего. И всякий раз, чтобы увидеть одного из них снова, я приоткрываю соответствующую часть моего окна.

– У тебя получилось! – восклицает Реми, когда я пытаюсь объяснить ему, что я сделала. – Это блестяще.

– Спасибо, – благодарю его я, когда звук работающего душа наконец затихает.

Джуд зовет остальных. И, когда они начинают спускаться по лестнице, я поворачиваюсь к ним и пытаюсь проделать то же самое, что только что проделала с Реми. Это требует чуть больших усилий – для каждого из них требуется свое собственное окно, – но в конечном итоге у меня все получается, так что теперь я вижу только нынешнюю версию каждого из них.

Это потрясающее чувство – как будто ужасную сенсорную перегрузку, изводившую меня, просто отключили. Я еще никогда в жизни никому не была так благодарна.

Поблагодарив Реми еще раз, и прижимаюсь к Джуду, и в этот момент раздается звук работающей электробритвы.

– Какого черта? – говорит Луис, и на лице его отражается недоумение.

– Гигиена прежде всего, – отзывается Джуд с улыбкой – с настоящей полноценной улыбкой, от которого по моему телу разбегаются электрические искры.

Да, я совершенно точно могла бы привыкнуть к этому новому Джуду.

Я поворачиваюсь к Реми, желая еще раз поблагодарить его за то, что он научил меня оставаться сфокусированной на настоящем, когда речь идет о моих друзьях. Но, повернувшись к нему, я обнаруживаю, что он тут не один.