Когда мы подбегаем к ним ближе, я следую совету Моцарт и на бегу превращаюсь в мантикору. Это получается у меня не так легко и гладко, как у Моцарт – ведь для меня это только третий раз, – но я все же добиваюсь своего.

И меж тем как Джуд приходит на помощь Иззи и Реми, я несусь к мерзкой твари, напоминающей ящерицу, которая загнала Эмбер и Луиса в угол на левой стороне танцзала. Это чудовище изрыгает в них что-то вроде ядовитой черной слизи, и, судя по их виду, им бы очень не помешала помощь.

Эмбер находится в своей ипостаси феникса и пикирует на противостоящее ей чудовище, целясь в его многочисленные глаза. Но, похоже, оно не особо заботится о своих глазах, потому что ее атаки явно ничуть его не беспокоят.

Луис – в своем обличье волка – пытается атаковать костлявые тонкие лапы своего чудовища в попытке свалить его на пол. Но всякий раз, когда ему удается подобраться к чудовищу поближе, слизь этой твари летит в него, словно реактивный снаряд.

Решив, что лучше всего будет застать этого монстра врасплох, я бросаюсь на него сверху и хватаю своими когтями. Вернее, пытаюсь схватить его своими когтями. Потому что едва я подбегаю ближе, как на его спине молниеносно вырастает множество огромных шипов. Теперь оно стало похоже на дикобраза, явившегося из самого ада.

Я двигаюсь быстро, но эти шипы едва не протыкают меня насквозь – мне удается податься назад лишь в самую последнюю секунду. Но один из них все же задевает меня и оставляет длинный порез на моем животе.

Я вскрикиваю от боли, и из моей раны хлещет кровь. Единственный плюс состоит в том, что эта кровь выливается на морду этой твари, ослепив ее на достаточно долгое время, чтобы Луис поднырнул под нее и своими мощными челюстями схватил одну из ее передних лап.

Чудовище пугается, начинает метаться и вопить, издавая жуткие пронзительные звуки, от которых все мое тело ежится. А затем оно заливает Луиса целым потоком своей омерзительной черной слизи.

Я кружу над ним, чувствуя себя теперь намного увереннее, чем минуту назад. Но теперь, когда Луис выведен из игры, оно поднимает голову, хватает Эмбер своими острыми крокодильими зубами, сжимает их, и она кричит.

В панике я приземляюсь рядом с ним, и, когда оно резко поворачивается, чтобы противостоять мне, все так же держа Эмбер в своей пасти, протыкаю его своим хвостом, который – на этот раз – делает именно то, чего я желаю.

Я мотаю им и чувствую, как тело чудовища рвется, как мой хвост проделывает в нем все большую и большую дыру. Но оно не распадается, как криклеры, а я теперь застряла, сцепленная с ним.