– Я так рад, что вы все здесь! – восторженно восклицает он, когда мы доходим до остатков стены. – Я знаю, это было ужасно, когда вы сидели здесь без электричества, но не беспокойтесь. Скоро сюда прибудут все остальные, и мы все приведем в норму.

Если под приведением всего в норму он имеет в виду возвращение к тем паскудным порядкам, которые царили здесь прежде, то пусть лучше все остается как есть. Мы бы совершенно точно предпочли этот вариант.

– Кто такие эти остальные? И где моя… – голос Клементины срывается, но я знаю, что она собиралась сказать.

Как, ясен пень, и Каспиан.

– Твоя мать в полном порядке, честное слово, – заверяет он Клементину. – Она собиралась явиться, но некоторые проблемы, возникшие в последнюю минуту, задержали ее и моего отца на складе. Но скоро ты ее увидишь. Нам только надо всех собрать и…

На этот раз замолкает уже он сам.

– Мы нашли всех, кого смогли, – говорит ему Клементина, и голос ее звучит хрипло. – Мы перенесли все тела, которые смогли, в спортзал. Местоположение всех остальных останков отмечено. Полный их перечень есть у Дэнсона.

Она дрожит, и я знаю, что сейчас она думает об Эмбер и обо всех остальных, которым мы не смогли помочь.

– Нам надо отправить нескольких учителей на поиски Жанов-Болванов, – говорю я, успокаивающе потирая спину Клементины. – Они где-то прячутся, но многие из этих смертей – это их вина.

– Многие? – У Каспиана округляются глаза. – А сколько всего было смертей? И что именно они сделали?

Я даже не знаю, что на это ответить, так что просто качаю головой. Я знаю, что в конечном итоге мне придется рассказать об этом, но только не сейчас, когда я все еще ясно вижу то гребаное чудовище, сжавшее зубами Эмбер.

Клементина переминается с ноги на ногу, словно собирается ответить на вопрос, на который тяжело дать ответ, но прежде чем она успевает это сделать, до нас доносится голос Анри.

– О-о-о, завтрак! – Я поворачиваюсь и вижу, как Анри и двое других мужчин в бархатных домашних куртках и тапочках с монограммами неуклюже пробираются между обломками стены, направляясь на пляж. В одной руке каждый из них держит бокал с «кровавой Мэри», а в другой старомодный бумажный веер. – Мой милый мальчик, ты случайно не принес французских булочек с шоколадом? – спрашивает он Каспиана. – Я немного проголодался после всех этих партий в оракульский вист. Когда ты столько раз побеждаешь, это пробуждает аппетит.

На лицах остальных двух мужчин написано немалое раздражение, и тот, который одет в домашнюю куртку рвотного зеленого цвета, сердито ворчит: