От моих слов плечи Джуда немного никнут, и мне кажется, что это потому, что он понимает, что что-то здесь не так, ужасно не так. Что, даже если мы сумеем уничтожить этих чудовищ, за всем этим кроется нечто куда большее, чем то, что произошло сегодня.

Я успокаивающе кладу ладонь на его спину, хотя, по правде говоря, я не знаю, кого я пытаюсь успокоить – его или себя саму.

Джуд кивает и говорит:

– Хорошо. Давай попробуем.

Я смотрю в зал и вижу, что Саймон сидит рядом с Эмбер. Я рада видеть, что кто-то заботится о ней. Но все остальные выходят вперед, чтобы присоединиться к нам. Когда все они оказываются рядом, я спрашиваю Джуда:

– Ты готов?

Судя по выражению его лица, он не готов, не готов вообще. Но затем он смотрит на меня с этой своей чуть заметной улыбкой, и понимаю, что с ним все будет в порядке.

Он начинает с кальмарообразного чудовища, немного ослабив путы из кошмаров, обвитые вокруг него, но продолжая держать их наготове. Но когда он пытается распустить чудовище, как он это сделал с гобеленом, из этого ничего не выходит.

Он пытается второй раз, третий, но все так же тщетно.

– Мы могли бы попробовать пырять их ножами, – предлагает Иззи и пожимает плечами. – С криклерами это сработало.

– Думаю, у меня есть идея получше, – говорит Джуд. – Но, возможно, вы захотите встать за моей спиной.

Никого из нас не надо просить дважды, только не после того, что мы пережили за последние сорок восемь часов.

Мы также принимаем меры, чтобы защитить Саймона и Эмбер, и, когда мы оказываемся в безопасности за спиной Джуда, он закрывает глаза. Делает глубокий вдох. И резко вытягивает руки вперед.

И тут же каждый кошмар в зале распускается – включая те, что обернуты вокруг чудовищ. Как только они оказываются свободны, они в ярости бросаются бежать прямо на нас, и их глаза полны жажды крови.

– Это и был твой гениальный план? – скептически спрашивает Луис. – Потому что должен признаться, что в прежнем виде они нравились мне больше.

Джуд не обращает на него внимания и продолжает притягивать все кошмары к себе, стиснув кулаки. Но чудовища приближаются, продолжая мчаться к нам, как будто от этого зависит само их существование – впрочем, так оно и есть.

– Нам надо бежать, – предлагает Моцарт. – Разве не так?

– Этих кошмаров недостаточно, – говорит нам Джуд, и впервые на его лице появляется такое выражение, будто ему немного не по себе. – Мне их нужно больше.

– Других кошмаров здесь нет, – возражает Луис. – И, если мы так и будем ждать, эти чудовища превратят нас в мясное спагетти.

– Возьми мои, – предлагаю ему я.