— Да? А я помню, тебя неплохо так развлекало.

— С тобой, — сказал Джеймс. Майкл смотрел, не понимая, где тут противоречие. — С тобой, а не с десятью незнакомыми мне людьми. Я не осуждаю тебя, пойми. Просто я несовместим… с полигамностью. Поэтому я выбрал Винсента.

— Ясно, — сказал Майкл.

На душе было тошно, но как-то спокойно. Винить Джеймса во всех грехах больше не хотелось. Да и никого винить не хотелось. Может, все правильно сложилось. Так, как и надо.

Вот только было до удушья жаль того парня, который однажды в кафе чуть не облился слезами над салатом с курицей. Того парня, который был уверен, что счастье — в деньгах, а не в человеке напротив. Майкл теперь мог купить то кафе целиком, если бы захотел, но свои двадцать лет купить назад не мог ни за какие деньги.

Они просидели на чердаке до утра, раскапывая завалы старых вещей. Собрали коробку разной мелочи, которая могла бы пригодиться для антуража. Майкл шутил, что не зря взяли самолет — грузовое такси будет кстати. Джеймс посмеивался, отряхиваясь от пыли. Майкл все время залипал на его руках — хотелось взять, рассмотреть подробнее. Но держался.

Из бабушкиного дома они почти сбежали, опасаясь, что завтрак растянется до обеда.

Заглянули в книжный, чтобы выполнить обещание, и Джеймс подписал экземпляр «Баллингари», благодаря за гостеприимство. Завернули на блошиный рынок, потерялись сначала в книжном развале, потом среди старинных картин — среди них Майкл нашел подходящий портрет для матери Эрика, с первого взгляда узнал нужное лицо. Потом Джеймс задержался возле коробки с кольцами, зарылся в них, примеряя на пальцы разную ерунду. Майкл покрутился рядом, от нечего делать потрогал разноцветные бусы из кварца и оникса. Вдруг наткнулся на что-то угловатое, острое, и его будто ужалило в подушечки пальцев. Он вытянул, положил на ладонь розарий с потертым распятием. Сразу понял: оно. То, что искал, само пришло в руки.

Расплатился, намотал на запястье. Фантомный Эрик за его плечом удовлетворенно вздохнул.

Вернулся. Будто и не уходил никуда.

В середине дня, когда они, навестив Шеймуса, вернулись в аэропорт, неожиданно позвонила Сара.

— Привет, красотка, — сказал Майкл. — Как твои дела?

Он мерил шагами зал вылета и сторожил тяжелую спортивную сумку, набитую антикварным хламом, дожидаясь возвращения Джеймса, который что-то утрясал перед вылетом.

— Лучше не бывает, — жизнерадостно отозвалась Сара. — Скажи, что у тебя нет никаких планов на конец мая, — сказала Сара.

— В конце мая будет финал съемок, — сказал Майкл. — А что такое?..