Джеймс, улыбаясь, выключил пискнувшую плиту и повернулся к столу, держа сковороду за длинную ручку:

— Готово.

Джеймс словно чувствовал, что он тут не на особом положении гостя, а в каком-то другом качестве. Майкл и сам не сказал бы, в чем разница — наверное, в отсутствии вежливого стеснения, присущего людям в чужом доме. Джеймс будто чувствовал, что здесь он не чужой. Он не стал спрашивать, можно ли ему занять душ — он спросил, где тот находится и где взять чистое полотенце. Он присаживался, где ему было удобно, спокойно ходил по дому, орудовал на кухне — будто обживался здесь. Майкл ходил за ним по пятам, за Майклом ходил настороженный Бобби и цокал когтями.

Майкл решил не спрашивать, что тот затеял. Он вообще не хотел ни о чем спрашивать, чтобы случайно не спровоцировать разговор на тему «а теперь довези меня до отеля». Майкл уже даже придумал отличную отговорку, мол, машину у меня заберут в сервис, а другой у меня нет, прости. Когда приехал эвакуатор из сервиса, чтобы забрать Анну-Лису, Майкл сказал, что отлучится на пару минут, заполнить бумаги, но Джеймс увязался за ним. И, конечно, в гараже заметил Харлей.

Покрутился возле него, потрогал блестящие хромированные детали, кожаное седло, потом спросил:

— Покатаешь?..

Майкл не смог отказать.

Как можно было отказать Джеймсу?..

Где-то здесь он начал смутно догадываться, что ни в какой отель они сегодня не попадут. Но это было еще не точно.

Он отдал Джеймсу одну из своих мотоциклетных курток, чтобы тот не замерз от ветра. Она была ему чуть велика, но никого из них это не смутило. Джеймс закутался в куртку, застегнулся до горла. Сел сзади, перекинув ногу через седло. Ему чертовски шло сидеть так, Майкл даже пожалел, что рукава куртки закрывают рисунки на руках. Сейчас они казались удивительно уместными. Ему хотелось сохранить себе такого Джеймса, и он задержал на нем взгляд на несколько секунд, прежде чем надеть шлем и сесть за руль.

Когда Джеймс сцепил руки у него на животе, Майкл почувствовал, как замкнулась какая-то цепь. То ли времени, то пространства. Он подцепил ногой и подтолкнул стояночный тормоз, завелся. В пространстве пустого гаража пульсирующий рокот мотора показался особенно громким. Джеймс прижался к нему плотнее — грудью, коленями. И они плавно выкатились из гаража на вечернюю улицу. Заложив вираж, Майкл направил мотоцикл по дороге, не спрашивая, где именно Джеймс хотел бы покататься, но интуитивно догадываясь — да без разницы ему, где и как, на самом-то деле.

Бенедикт Каньон драйв виляла по холмам, кидалась то вверх, то вниз. Они летели вперед, заваливаясь набок на поворотах. Майкл держал в холмы, подальше от города, туда, где кончались светящиеся окна домов, фонари, изгороди — и начинались звезды. Темнело быстро. Рев мотора эхом возвращался к ним, отражаясь от плотной стены деревьев по краю дороги, от заборов и стен, от гаражных ворот, от песчаных насыпей. Они летели по Малхолланд Драйв, обгоняя красные габаритные огоньки попутных машин. Скорость вжимала их друг в друга, руки Джеймса стискивали его под ребрами. С одной стороны поднималась черная стена холма, с другой лежала черная пропасть долины.