Фрэнк говорит:

– Значит, Фонни будут держать в тюрьме до тех пор, пока эта дамочка не очухается. – Он снова отпивает вина и смотрит на Джозефа. – Так, что ли?

Что-то в лице Фрэнка пугает Джозефа, но он еще не может понять, что именно.

– Д-да… Так решено. Но, может, нам удастся взять его на поруки.

Фрэнк хранит молчание. Девицы на кухне хихикают.

– Какой залог?

– Пока неизвестно. Еще не установили. – Он отпивает из банки и, сам не зная почему, пугается все больше и больше.

– Когда же скажут, какой залог?

– Завтра. Послезавтра. – Как ни трудно Джозефу, но приходится выговорить это: – Если…

– Что «если»?

– Если удовлетворят наше ходатайство. Ведь они не обязаны это делать. – И еще одно ему надо выговорить: – Я… я не думаю, что нам откажут, но лучше ждать самого худшего. Фонни могут предъявить еще более серьезное обвинение, потому что эта дамочка потеряла ребенка и, кажется, совсем рехнулась.

Молчание; смех на кухне. Джозеф почесывает под мышкой, не сводя глаз с Фрэнка. Ему становится все тревожнее и тревожнее.

– Так, – с ледяным спокойствием наконец говорит Фрэнк. – Значит, околпачили нас.

– Старик, ты что это? Правда, положение трудное, но не все еще потеряно.

– Нет, – говорит Фрэнк. – Все потеряно. Его сцапали. И не выпустят, пока не сделают, что надо. А сейчас у них еще не все готово. И ничего мы сделать не сможем.

И потому, что ему страшно, Джозеф кричит:

– Но мы должны что-то сделать! – Он слышит, как его голос ударяется о стену, о смех девиц на кухне.

– А что мы можем?

– Если разрешат взять на поруки, соберем деньги в складчину…

– Как?