– Старик! Я и сам не знаю как. Одно знаю – надо!

– А если не разрешат под залог?

– Тогда мы его выручим! Я готов пойти на что угодно – выручим!

– Я тоже готов. Да только что мы можем?

– И можем, и выручим! Вот в чем наша задача. Мы с тобой знаем, что ему там не место. Те, гниды, тоже это знают. – Он встает. Его колотит дрожь. На кухне замолчали. – Слушай! Я знаю, что ты хочешь сказать. Ты скажешь, что нас держат за горло. Да, правильно. Но ведь это наша плоть и кровь, старик! Наша плоть и кровь! Как мы это сделаем, не знаю. Знаю только – надо добиться своего. Ты за себя не боишься, и – вот тебе крест! – я тоже за себя не боюсь. Его надо вызволить оттуда. И мы его вызволим. Вот и все. И самое главное, старик, нельзя падать духом. Хватит этим гадам, мать их, измываться над нами. – Он стихает, отпивает пива из банки. – Довольно они наших детей поубивали.

Фрэнк смотрит на отворенную дверь в кухню, в проеме которой стоят его дочери.

– Что тут у вас, все в порядке? – спрашивает Адриенна.

Фрэнк швыряет свой стакан с вином на пол, стакан, звякнув, разбивается вдребезги.

– Чтобы духу вашего здесь не было, сучки желтомордые! Ясно? Чтобы духу вашего здесь не было! Другие на вашем месте промышляли бы на панели, лишь бы выручить брата из тюрьмы, а они задарма стелются под эту кодлу с книжечкой под мышечкой, которая только на то и способна, что принюхиваться к ним. Пошли спать! Чтобы духу вашего здесь не было!

Джозеф смотрит на Адриенну и Шейлу. Он вдруг видит нечто очень странное, нечто такое, что ему и в голову раньше не приходило: он видит, что Адриенна любит отца трудной любовью. Она знает, что ему больно. И успокоила бы его боль, если б могла, если б знала как. Она все бы отдала, лишь бы знать, лишь бы успокоить его. Она и не подозревает, что Фрэнк видит в ней ее мать.

Не проговорив ни слова, Адриенна опускает глаза и уходит, и Шейла идет следом за ней.

Наступает тишина – она огромна, она все ширится, ширится. Фрэнк закрывает лицо руками. И тогда Джозеф понимает, что Фрэнк любит своих дочерей.

Фрэнк сидит молча. Его слезы капают на стол, стекая с ладоней, закрывающих ему лицо. Джозеф не сводит с него глаз. Слезы бегут с ладоней Фрэнка на запястья и капают с невыносимым, легким, легчайшим стуком на стол. Джозеф не знает, что сказать Фрэнку, и все же говорит:

– Сейчас не время плакать, старик. – И допивает пиво. Смотрит на Фрэнка. – Ну как, успокоился?

Фрэнк наконец отвечает ему:

– Да. Успокоился.

Джозеф говорит:

– Ложись спать, старик. Нам завтра вставать ни свет ни заря. Вечером я тебе позвоню. Ты меня понял?