Темур и Согум недоуменно пожали плечами.

— Обидел вас Келеш?

— Он сам себя обидел…

— У каждого свои недостатки, — примирительно сказал Даур. — И на солнце есть пятна. Может быть, князь был не в духе.

— А я? — воскликнул Темур раздраженно. — Разве мне всегда полагается быть в духе? Я тоже человек, и у меня сердце не камень. Камень — и тот на огне лопается!

И если бы в эту минуту не подоспело вино, Темур, чего доброго, раскричался бы на всю харчевню. Тут же выпили по стаканчику за то да за другое — и стало веселее.

— А за что тебя угостили пинком, Темур? — поинтересовался стражник.

— Меня?

— Да, тебя.

— Не знаю толком… Послушай, Даур, ты человек молодой и понятливый. Посуди сам: я приметил в Гудаутах одного чужеземца. Он зашел ко мне во двор и стал вынюхивать все до последнего камешка…

— Как так вынюхивать?

— А вот так: измерял он дорогу, двор, поле — черт его разберет что!.. Рисовал на бумаге… Недалеко от моего двора — старая крепость. Он и ее обнюхал со всех сторон. Постой, говорю себе, наверно, турецкий лазутчик…

— Как — турецкий? — перебил Даур.

— А ты слушай дальше… Думаю, дай-ка схожу к князю и выложу все начистоту… А князь взял да и прогнал. А я не ошибся! — не без злорадства сказал Согум. — Это турецкий лазутчик. Он шушукается с турками…

— С какими это турками? — спросил Даур, нахмурившись.

— Со всеми… Только что он побывал у купца Кучука… А до этого виделся в кофейне с одним жирным турком… А дочь у купца красива, как ангел. И откуда только взялась такая?!

— Она из Аравии, — заметил Даур. — Купец ее за деньги купил, чтобы работала на него.

— Во всяком случае, она под стать этому купцу… — сказал Согум. — Меня-то не проведешь!

Даур еще больше помрачнел. Он не допил своего стакана. Словно дегтем капнули на его светлую рубашку!..

— Я не уеду из города, — продолжал Согум, чокаясь с Темуром, — пока не узнаю всю подноготную.