— Значит, ни брата теперь у меня, ни сестры? — выговаривает Даур.

Согум медленно опускается на скамью.

— «Пусть приедет ко мне брат мой или племянник, — передавала твоя тетка. — Пусть, — говорит она, — поплачут вместе со мной…»

— А остальные? Как там они, на Пицунде?

— Сам все увидишь… Многих они порубили, святые иконы затоптали в грязь, а дома спалили…

— Понимаю! — Даур произнес это слово, как настоящий мужчина: гневно, коротко, четко.

Мужчины продолжали пить. Но это уже не веселая пирушка, а скорбная тризна.

15. СОМНЕНИЯ РАССЕЯЛИСЬ

15. СОМНЕНИЯ РАССЕЯЛИСЬ

Есть в теле у тебя заноза — вынь ее. Если на сердце камень — выбрось его. Если сомнения на душе, словно черные тучи на небе, — развей их. Вот правила, которым следует Даур. Но нынче это не так просто. И вот почему.

Если ты любовался розой и тебе сказали, что на стебле под лепестками скрываются острые шипы, — это легко проверить: достаточно тронуть цветок. Если ты влюблен в девушку и злые языки донесли, что она изменила тебе, — дело более сложное. Но если девушку, хотя бы намеком, причислили к стану врагов, — тут уж, как говорится, хоть ногти грызи, а все выясняй до конца, ни себя, ни ее не жалея… Даур твердо решил поступить именно таким образом.

Расплатившись с харчевником, Согум обнял Даура за талию и в обнимку с ним пошел через весь город к дому рыбака. За ними поплелся Темур, погруженный в свои злосчастные крестьянские думы…

Старый Бирам сидел на пороге и чинил сети. Он напевал рыбацкую песню, слова для которой придумал сам.

Из-за угла древней стены появился сначала Даур, а потом уже Согум.

— Ты один? — спросил Даур отца.

— Да. А что?

— Где Аслан?

— Уехал во дворец.

— А этот турок?

— Пошел к Кучуку-эффенди.