Больше всего понравилась одна из последних, снятая всего-то минут пятнадцать назад на Павелецком. Этих двоих он выхватил из толпы случайно, снял – и сразу забыл, что снял, переведя взгляд на что-то другое.
На немного синящей фотографии отпечатались мужчина лет тридцати и благородного вида пожилая женщина, очевидно, его мать. Он тащит на себе сумки, придерживает одной рукой чемодан на колесиках. Она держит его под руку.
Они остановились буквально на несколько секунд, чтобы взглянуть на указатель и понять, куда идти.
Но, как заметил Саймон, вопрос «Куда идти?» в их лицах имел глобальное значение – куда идти
Навстречу – из блестящих красных вагонов – прёт ответная толпа. Загорелые, сытые, слегка раздражённые возвращением на родину. На их чемоданах мелькают аэропортовые бирки: Анталья, Хургада, Пхукет.
Некий мужчина помогает выбраться из поезда совсем юной девушке. Она приехала из далекого уральского городка на олимпиаду для абитуриентов, а он – её гостеприимный московский дядя, о чьей эксцентричности уже долгие годы так любит посудачить вся семья.
Дмитрий провожает свою мать Валентину Петровну на самолет в Индию. Он выглядит утомленным и самую малость даже злобным, но на самом деле так он скрывает радость, что наконец-то смог заработать на то, чтобы исполнить давнее желание матери, отправив её в долгое экзотическое путешествие.
Дядя останавливает племянницу, придержав её за локоть.
– Ты ведь впервые в Москве?
– Нет, была когда-то очень давно.
– Не считается. Сейчас торжественный момент!
Дядя останавливает девушку посреди платформы, обставляет её её же багажом и принимается фотографировать в полный рост.
Валентина Петровна вдруг резко останавливается, вцепившись в локоть сына.