Лобковые волосы у нее необычно тонкие и мягкие, такого же рыжевато-русого цвета, что и ежик на голове. А на ногах они практически бесцветные. Вдоль нижнего края левой лопатки изгибается тонкий, хорошо залеченный шрам. Он шевелит пальцы ее ног, осматривает шипицу на ступне, проверяет подмышки. Ощупывает губы, соски, ушные мочки — повсюду кожа нормально розовеет и распрямляется после нажатия. Большими пальцами приглаживает ее брови, скользит по опущенным векам. А когда она открывает глаза — зрачки при этом мгновенно сужаются, — он изучает их долго и пристально. Очень редкий цвет глаз: смесь зеленого с коричневым и серым. Как быстрый глубокий ручей, взбаламученный солдатскими сапогами на марше.

Постепенно она начинает нервничать, не понимая, чем завершится эта странная возня. Но когда она вмешивается в его действия, пытаясь привести все эти манипуляции к естественному итогу, он останавливает ее руки — сначала мягко, а потом все с большей силой, только чтобы понаблюдать за рельефным напряжением ее мышц и сухожилий. Мышечная реакция воспринимается им как особого рода невидимость: нечто теплое, живое, бессознательное, до какого-то момента скрытое под кожей. Эта невидимость не имеет ничего общего с той, поисками которой поглощены алхимики. Он открывает для себя что-то новое, но каждое сделанное открытие тотчас улетучивается из памяти.

Так продолжается очень долго — ему кажется, что прошло много часов, хотя ударов колокола он не слышал. И только когда внимание притупляется, а движения становятся все более неловкими, уже в полудреме, он позволяет ей до себя дотронуться. Ее рука скользит вниз по его животу и совершает несколько небрежно-быстрых движений, после чего он покидает постель, чтобы очиститься от извергнутого семени.

Посреди ночи он пробуждается от ее храпа, не представляя, который час. За окнами темно. Лампа на столе погасла — масло выгорело полностью. Другая лампа, заправленная позднее, еще мерцает в углу. Он встает с постели, подливает масла в резервуар и снимает иглой нагар с фитиля, добиваясь ровного пламени. Затем открывает свой врачебный сундучок.

Первым делом он выкладывает на стол квадратную мраморную пластинку, за которой следуют две оловянных лопаточки и запечатанный сосуд с пчелиным воском. После этого проверяет, какие растительные препараты имеются в наличии. Толченая березовая кора. Масло из листьев инжира. Экстракт чистотела. Черная белена, купленная у аптекаря незадолго до первой встречи с этой самой девицей. Зачем он приобрел так много белены? Этого запаса хватит, чтобы умертвить всех людей в «Белом орле» и еще больше за его пределами. Не вызвала ли эта покупка подозрений?