Тем временем Лунардо, очнувшись, приподнимается. Его левый глаз чернеет кровавым пятном на мертвенно-бледном лице. При слабом свете упавшего факела Гривано озирается в поисках рапиры генуэзца и наконец замечает ее на самом краю площадки, едва не упавшей в канал.

Одноглазый браво наконец-то перебрался через мост, но здесь палица выскальзывает из его руки и брякает о брусчатку. Затем раздается его звучный глубокий голос.

— Toute leur vie estoit employée non par loix, statuz ou reigles, mais selon leur vouloir et franc arbitre, — говорит он. - Se levoient du lict quand bon leur sembloit, beuvoient, mangeoient, travailloient, dormoient quand le desir leur venoit; nul ne les esveilloit, nul ne les parforceoit ny à boyre, ny à manger, ny à faire chose aultre quelconques[31].

Лунардо и Гривано смотрят друг на друга, затем одновременно переводят взгляды на циклопа. А тот проходит между ними, покачиваясь как пьяный и продолжая говорить медленно и отчетливо.

— Ainsi l’avoit estably Gargantua, — произносит он. — En leur reigle n’estoit que ceste clause: fay ce que vouldras[32].

Из его черепа слева торчит оперение болта — короткой арбалетной стрелы. Пройдя еще несколько шагов, он ударяется в ставни первого этажа палаццо, разворачивается и, сползая спиной по стене, садится на мостовую. При этом он продолжает говорить, но теперь уже шепотом, и голос его исполнен неизбывной грусти.

На мгновение Гривано и Лунардо встречаются глазами, после чего Гривано, запустив обломок своей рапиры в голову врага, пытается в прыжке дотянуться до оружия генуэзца. Лунардо бросается на перехват и цепляет клинком его левый бицепс. Гривано замахивается тростью, одновременно правой рукой нашаривая на земле рапиру. Затем он делает обманное движение, тростью парирует вниз контрудар противника и, выхватив из-за голенища стилет, вонзает его на полдюйма левее грудины Лунардо. Тот выпрямляется из полусогнутого состояния и, скорчив удивленно-недовольную гримасу, падает спиной вперед в канал.

Эхо всплеска отражается от каменных стен и быстро угасает.

— Car nous entreprenons tousjours choses defendues et convoitons ce que nous est denié[33], — шепчет циклоп.