Через два дня минивен, американского производства концерна Форд, со всеми удобствами доставил заключенного в центр, где его ждала, с некоторых пор, знакомая палата, быстро переоборудованная в подобие камеры. Никто из прежних знакомых еще пол года назад и представить себе не мог, что всего лишь через шесть, или около того, месяцев, и врачи и пациент буду радоваться так другу. Совершенно другие чувства были тогда у обеих сторон.

Марина, стоя около раковины, опираясь плечом об угол дверного косяка, внимательно рассматривала только что прибывшего. Санитар, тот самый молодой человек, который присутствовал при нападении Буслаева на нее, и ставший очевидцем знатного отпора, сегодня наблюдал совершенно другого человека, изменившегося и внешне и внутренне, и то и другое было очень заметно. Об этом он и непреминул заметил, добавив, что доктор остался все той же, хрупко выглядевшей, женщиной, правда, с изменившимся к пациенту отношением.

Санитар ушел, выполнив поставленные задачи. В палате воцарилась тишина, слушая ее оба человека, не могли отделаться от мысли, что им есть чем поделиться, но вот ни найти тему, ни хотя бы начать, не получалось ни у одного, ни у второго. Деятельнее оказалась она. Подойдя почти вплотную, Шерстобитова, вытащив из кармана небольшой пакетик, протянула Кириллу:

— Вот дома лежали…, решила, что вам понравятся… Как вы? Нелегко, наверное, было…

— Благодарю вас… Хм…, надо же — четки… Я думал о них, но боялся, что в них должно быть, что-то особенное… Как я? Знаете, очень жалею, чтооо…, как же жалко, что я не стал таким вот безглазым, когда она еще была жива… Она ведь очень хотела и просила меня бросить все это… А я…, я не понимал…

— А теперь?

— А теперь понимаю столько, что сам начинаю бояться — столько открылось, столько теперь простым и ясным выглядит. Умствуя, я глупил и дерзил, бросая вызов и Вечности, и Самому Богу…

— Как ощущается вами вера?

— Не знаю… Я просто живу ей…, когда-то, еще молодым, когда еще не появились вот эти вот эгоистические стремления…, я думал, что веру нужно искать, ааа… ослепнув, вдруг осознал, что она всегда была во мне…, была, даже, когда я представлял из себя исчадие ада! Наверное, даже тогда, когда я стрелял…, и совершенно точно, я почувствовал ее, сразу после осознания смерти моих…, я не понял, что это я…, но подумал, что их кто-то убил, и жить расхотелось, а потом мне сказали, что это сделал я…, и я не поверил, хотя и знал, что не сплю… долго не хотелось жить…, и вот я словно в Чьих-то объятиях находился…, знаете, вот такое ощущение, давно забытое, из детства, когда вас…, ну что ли обидели сильно, и кто-то, жалея, притянул, что бы обогреть своим сердцем, но вы настолько обижены, что вырываетесь — обида, обида, обида…, а на что, на кого…, если кроме, как на себя больше не на кого… Я не знаю, как это произошло, но странно понимаю — по мне видно, что верю…