— Счастливого рождества, доктор.

— Вы опять принялись за свое, генерал?

— О да, доктор. Опять. Мне пришлось сразиться с целой колонной. Я не мог поступить иначе, раз она объявилась здесь.

Жюльетта во все глаза глядела на озорно улыбающегося весельчака.

— Ну будет, будет, вы же знаете, что тут никого нет!

— Конечно, доктор, знаю. Так же хорошо, как то, что я не генерал.

И он добродушно рассмеялся.

Робера восхищала необычайная гибкость Эгпарса. Главврач знал наизусть четыреста ролей, по числу больных: каждому другому больному он являлся в другом облике и брал с ним другой тон. Он не забывал поздравить больного с рождеством и никогда не забывал имени своего пациента! Прекрасный пример! Робер думал о том, что у холостяка Эгпарса нет другой жизни и другой заботы, кроме его больных, чьи страдания он пытается облегчить; что он сам следит за течением болезни, стараясь не упустить ни одного штришка, чтобы глубже вникнуть в психический склад пациента и лучше понять его, и что никакой выгоды Эгпарс не имеет, потому что получает он за свою опеку лишь скромное жалованье. Может быть, пожертвовавший личным счастьем, бескорыстно протянувший руку своим больным братьям и без остатка отдавший себя им Эгпарс — новый тип святого. Ведь любой специалист, сидящий за столом в собственном кабинете, получает, если рассматривать материальную сторону вопроса, в пять раз больше, чем он!

— Я знаю, что ее здесь нет, но я не могу ослушаться.

«Генерал», улыбаясь во весь рот, выпятил грудь.

— Конго. Со мной такое тоже случалось. Когда ходил в госпиталь на перевязки, в Леопольдвилле. Она появлялась всегда именно между одиннадцатью и двенадцатью часами дня. Должен признаться, прошу меня простить, медам, должен признаться, что причиной всему была черная докторша. Она-то мне и приказывала. Меня ждала прекрасная карьера. Меня собирались сделать помощником командира, а мне еще и сорока не было!

Его распирало от гордости. Глаза блестели. Выражение лица было счастливое, почти блаженное. «Генералу» вроде бы тоже ни до кого не было дела, как и голому вертуну. Он продолжал чуть тише:

— Черная докторша все еще командует, оттуда. Женщины все время теребят меня.

Он стрельнул глазами в сторону Лидии и Жюльетты.

— И среди них, конечно, Ядвига Фейер? — осведомился Оливье.

— А, эта-то, безусловно. Если б вы только знали, что она от меня требует. Сейчас она молчит и ведет себя спокойно.

— Но, в общем, вы все время получаете какие-нибудь приказы?

— Так точно, господин капитан.

— А откуда голоса раздаются?

«Генерал» наморщил лоб.