— А у меня есть подозрение, что было всё совершенно не так! — выпалила Наталья Евгеньевна и, присев на краешек дивана, заглянула Тане прямо в глаза. — Ты можешь попытаться обмануть кого угодно, но только не меня. Ты опять начала прыгать. Верно?

Произнося эти слова, ответной реакции Наталья Евгеньевна от дочери даже не ждала. Её постоянные задержки после школы, репетиции дома перед зеркалом, ежедневные упражнения, тетрадь, которую она периодически оставляла открытой на своём столе и где были нарисованы какие-то странные графики, явно не относящиеся к школьной программе — всё это наглядно доказывало, что её дочь самостоятельно продолжает тренироваться, держа это не слишком удачно в секрете.

Наталья Евгеньевна уже несколько раз пыталась начать разговор с дочерью на эту тему, но Таня как-то умудрялась его избегать. Теперь же спешить было некуда. Напротив: сейчас была очередная травма. А ведь год назад в то же самое время Таня только голову с подушки поднимать могла. Наталья Евгеньевна выпустила на свободу все свои тревоги и сомнения, которые копились в ней на протяжении последних месяцев.

Однако долго слушать нотации мамы в планы Тани не входило. Больше всего ей не понравилась фраза: «Ты опять начала прыгать». Произнесено это было с таким явным укором, будто бы Таня вновь попала под воздействие вредной привычки, от которой долго и безуспешно пытались её отучить. «Ты опять начала курить» — наверное, звучало бы точно так же.

Наталья Евгеньевна ничем не отличалась от сотен других матерей, которые находили в своих взрослеющих детях повод для недовольства. Если у большинства молодых людей это были либо курение, либо пристрастие к алкоголю, либо начинающиеся романы, то у Тани ничего подобного не наблюдалось. И всё же волнений за неё было даже больше.

Наталья Евгеньевна вычитывала Таню то за её самостоятельное возвращение в школу, то за преждевременный отказ носить корсет. Однако возобновление Таней спортивных занятий выбило мать из колеи окончательно. По её словам, единственное, чего добилась Таня за эти месяцы упорных тренировок, это очередной травмы, и не более. Можно было подумать, что за десять лет, посвящённых спортивной гимнастике, Таня не имела ни одного синяка.

— Мама, чего ты хочешь от меня добиться? — прервала наконец-то Таня череду нравоучений.

— Я хочу, чтобы ты наконец-то с головой подружилась. Только и всего, — ответила Наталья Евгеньевна. — Потому что ты у меня такая дурочка. А как тебя ещё назвать, если ты, игнорируя рекомендации врачей, вновь начинаешь выполнять спортивные упражнения?