— Да, я был у неё, — ответил Панов. — Если тебя так интересует этот вопрос. И на лестнице, хочу заметить, меня никто в тот вечер не караулил.

Таня постаралась проигнорировать сарказм Панова, хотя напоминания о лестнице вызвали внутри неё прилив негодования.

Зачем он сказал об этом с такой издёвкой? И зачем он вообще напомнил об этом моменте? Неужели ему доставляет сейчас удовольствие будить в Тане столь болезненные воспоминания?

Но если не брать в расчёт эти его слова, получалось, что отношения с бывшей классной руководительницей он сохранил. Выходило, врал тогда Пятиэтажный, когда говорил Тане про новый роман Алексея?

— Ну и как сейчас дела у Елены Михайловны? — задала Таня следующий вопрос, всем своим видом показывая, что не слышала ничего про бывшую учительницу уже долго и желает сейчас расспросить об этом Панова.

Алексей стоял какое-то время, не произнося ни слова. Ему явно был непонятен тот факт, что Серебрякова вот так, вдруг, стала интересоваться судьбой Елены Михайловны. Это выглядело более чем необычно. После всего, что приключилось в прошлом учебном году, Панов полагал, что бывшая учительница и Серебрякова вообще будут ходить теперь по разным сторонам улицы. Поводов для этого было предостаточно.

Елена Михайловна, конечно, неоднократно говорила Алексею впоследствии, что сама виновата в возникшем конфликте. Она вовремя не успела понять самобытного характера Серебряковой и потому относилась к ней как к самой обычной непослушной ученице. А к Тане необходимо было подобрать свой ключик, чтобы получить надежду на взаимопонимание. Елена Михайловна поняла это, но слишком поздно. И потому происшествие с Таней легло тяжёлым грузом на душу учительницы. Она искренне призналась Алексею, что не в состоянии больше ходить в эту школу и единственным верным выходом видит смену места работы. Она даже попросила тогда у Алексея прощения за то, что вынуждена оставить его в одиночестве.

Панов понимал её чувства, хотя во многом был не согласен. Ломать свою жизнь из-за какой-то вздорной девчонки, которая за неполных два месяца учёбы ухитрилась перебаламутить весь класс. Но не это было самое страшное, по мнению Алексея, а то, что Серебрякова тогда покусилась на самое святое для любого ученика — на авторитет учителя. Тем более, жертвой для своих нападок она выбрала именно Елену Михайловну, ту, которая помогла Алексею в непростое время, когда он оступился, едва не превратившись в уголовника. Ведь она не требовала тогда ничего взамен, а просто поручилась за Алексея, сказав, что он ошибся и подобного проступка не повторит никогда в жизни. После длительных разбирательств с сотрудниками правоохранительных органов уголовное дело на Панова было решено не заводить.