Увидев Таню на весенней спартакиаде, а теперь и на торжественной линейке, Панов про себя заметил, что искренне рад тому, что Серебрякова смогла поправиться и выглядела теперь, как прежде. Но никаких встречных чувств и эмоций Таня в нём не вызывала. Более того, с нею рядом постоянно крутился Пятнов, которого Алексей на дух не переносил и всячески старался избегать встречи с ним. Вовсе не потому, что он боялся Пятиэтажного и его сомнительных дружков, а просто потому, что связываться с ними не хотел. От одного вида циничной физиономии Пятиэтажного ему уже становилось противно.

Тем необычнее теперь казались Панову Танины вопросы про Елену Михайловну.

— Нормально у неё всё! — как можно более кратко постарался ответить Панов. — Она теперь работает в техникуме и…

— Да это я всё знаю, — перебила его Таня.

— Но что же ты от меня тогда хочешь услышать? — в недоумении развёл Панов руками.

Танин вопрос, получалось, больше смахивал на какую-то непонятную проверку. Но что в таком случае она хотела проверить?

Ребята вдалеке махали Алексею руками и кричали, чтобы он заканчивал свои разговоры и что пора уже возвращаться в школу. Время поджимало.

Таня сама понимала, что Ольга Станиславовна наверняка уже ищет её по всей площади. Класс, без сомнения, уже сидит в автобусе, а Серебряковой опять нет. Каждая минута промедления грозила обернуться очередной волной недовольства со стороны классной руководительницы.

Ну и пусть, в конце концов. Таня теперь находилась вне её власти. Что она сможет ей сделать? Аттестат не выдать? Это вряд ли. Пусть немного потерпит.

— Вот ты говоришь, что у Елены сейчас всё благополучно, — Таня пристально посмотрела Панову в глаза. — А ты в курсе, что у неё недавно отец умер?

Алексей вздрогнул от неожиданного вопроса. Так вот к чему всё велось. Однако в его взгляде не отразилось ни тени смятения.

— А ты откуда знаешь? — выдержав паузу, спросил он.

— Елена мне сама об этом сказала. Вчера! — ответила Таня.

Панов озадаченно кивнул.

— Да, я знаю об этом. Елена Михайловна мне сама позвонила ещё в начале мая, и я сразу же побежал к ней. — Помолчав, он добавил: — Даже в школу не пошёл.

Получалось, Таня не сказала Панову ровным счётом ничего нового. Она искренне полагала, что он находится в неведении, увлечённый романом со своими одноклассницами или с кем-либо ещё. Она и беседу эту завела специально для того, чтобы напомнить Алексею о том, что Елене Михайловне самой нужна поддержка в трудный период. А напоминание оказалось лишним и, наверное, в такой праздничный день совершенно неуместным.