— Так вот, раз уж ты вернулась на фирму, — Рафинад наклонил голову, чтобы получше видеть Ингу. — Сколько в магазине имеется множительных аппаратов?

По кабинету прошел легкий ропот — неужели генеральный проявляет лояльность и спешит выполнить распоряжение коменданта города?

— Всех аппаратов? — спросила Инга упавшим голосом.

— Нет, только тех, что собраны и готовы к работе.

— Четыре комплекта. В демонстрационном отделе, — ответила Инга.

— Все четыре должны быть немедленно доставлены сюда, — приказал Рафинад и обратился к Забелину: — А вы, Виталий Андронович, подберите на фирме помещение, чтобы разместить эти ксероксы. Завезите с Бадаевских складов всю бумагу…

— Никак, вы типографию хотите учредить? — произнес Гордый, прервав свое задумчивое молчание.

— Кстати, Семен Прокофьевич, — Рафинад обратился к Гордому, — хочу обсудить с вами… К Мариинскому дворцу для обороны Ленсовета стягивают силы некоторые коммерческие фирмы. Я видел ребят из…

— Не советую, Рафаил Наумович, — резко прервал Гордый. — Сотрудники моего отдела не будут принимать участия, я говорю определенно…

— Как бывший сотрудник Комитета госбезопасности? — Нет, как руководитель отдела безопасности и охраны производственных интересов фирмы «Крона», — ответил Гордый. — В стране существует законная власть. И эта власть объявила о переменах. Считаю долгом подчиниться законной власти.

В кабинете стало тихо. И в коридоре притихли.

— Какая власть, Семен Прокофьевич? — тихо проговорила Ревунова. — Власть — это Президент СССР, а где сейчас Президент, вы знаете? И никто не знает. Власть — это и Президент России. Но и его мы что-то пока не слышали…

Гордый встал, явно намереваясь покинуть кабинет. Его крепкий череп всплыл над сидящими в кабинете, подобно буйку. Но проход был заставлен стульями. И никто не проявлял особого усердия, чтобы выпустить возмущенного руководителя отдела безопасности.

— Сядьте, Семен Прокофьевич, — повысила голос Ревунова. — Вроде совещание не закончилось.

— Простите, Галина Кузьминична, для меня оно закончилось! — резко ответил Гордый. — Организация типографии на фирме… По-моему, это не входит в устав, вам как юрисконсульту это известно лучше, чем другим.

— Но… может быть, Рафаил Наумович как раз и намерен подчиниться приказу коменданта города и сдать всю множительную технику? — раздраженно ответила Ревунова. — А вы сразу…

— Ну, тогда неизвестно, зачем нужна бумага, — Гордый улыбнулся, кажется, он поторопился с определением своей позиции. Он обернулся к генеральному директору и прижал руки к груди в извинительном жесте.