— После регистрации поедем к нам домой, выпьем, закусим, — дядя Курбан ввел Чингиза в прохладный подъезд бывшего особняка графа Игнатьева. — Но уж на свадьбу-то я твоих родителей вытащу, сам полечу за ними, не переживай.

— Я и не переживаю, — усмехнулся Чингиз. — Если вам удалось уладить все это, то привезти моих родителей…

— Просто мне повезло, Чингиз, — лукаво перебил дядя Курбан. — Я вообще человек везучий.

— Ну… не всегда, — съязвил Чингиз.

— Почему — не всегда? — дядя Курбан прогнал желваки под тонкой кожей смуглого лица. — Между прочим, все затраты, связанные со свадьбой, оплачивает фирма «Катран»…

Чингиз сбился с шага и с вывертом взглянул на дядю.

— Кстати, вы проверяли платежки? Не поступали на счета вашей фирмы деньги из «Катрана»? — продолжал дядя Курбан как бы невзначай. — Не поступали — сообщи, примем меры. Второй раз от нас не сваливают.

Наргиз стояла у мраморных перил второго этажа. Рядом, прижав к животу черный скрипичный футляр, прислонился к балюстраде длинноволосый молодой человек. «А! Тот самый Паганини?!» Чингиз узнал скрипача, который выступал в одном концерте с Наргиз в Малом зале филармонии. На взъерошенных волосах скрипача сидела круглая бархатная шапочка-тюбетейка.

Заметив Чингиза, Наргиз сорвалась с места и побежала вниз по лестнице, навстречу. Карие ее глаза темнели от возбуждения, а щеки помечал розоватый модный румянец. Белое платье рисовало высокие бедра здоровой молодой женщины, и вся она, высокая, пахнувшая тонкими духами, в кружевном кокошнике с вуалью, казалась воплощением образа новобрачной. Вскинув руки на плечи Чингиза, она поцеловала своего жениха в щеку.

— До свадьбы нельзя, — с шутливой строгостью произнес Чингиз. — Познакомься, это мои друзья — Инга и Рафаил, наши свидетели.

— Очень приятно, — обернулась Наргиз и протянула мягкую прохладную руку с длинными пальцами. — Вы мне нравитесь, оба, — добавила она простодушно.

Инга улыбнулась. Наргиз пришлась ей по душе.

— Я был на вашем концерте, — светски ответил Рафинад. — Должен сказать, что в жизни вы так же хороши, как и ваша музыка.

— О-о-о, — засмеялась Наргиз. — Подобное мне еще никто не говорил.

— Он еще не такое может сказать, — сухо обронил Чингиз.

— Поднимайтесь, поднимайтесь, — перегнулась через балюстраду второго этажа Марина Петровна, издали она выглядела не намного старше своей дочери.

— Ах, Чингиз, я так огорчена, что не приехали твои родители, — проговорила Наргиз, шагая по мраморным ступенькам парадной лестницы.

Чингиз промолчал. Он не сомневался, что родители не приедут. И напрасно люди дяди Курбана ждут их в аэропорту. Мама ясно дала понять, что брак с двоюродной сестрой пусть даже не кровной, не родной дочерью своего брата — она считает большой обидой для их рода. Да, закон подобное допускает, но морально ей надо себя подготовить. Отец вообще не взял трубку. Отец давно считает, что прохвост Курбан плетет силки вокруг их сына, хочет втянуть Чингиза в свои темные делишки, передать эстафету. И чем быстрее Курбана упекут в каталажку, тем спокойнее будет их семье. Одна надежда была на то, что Чингиз слишком честолюбив и самостоятелен, чтобы попасть под влияние Курбана…