И по тому, как Парамоша раскричался, отбиваясь от упреков, было ясно, что Егор попал в точку — предал его Парамоша, сдал с потрохами Ангелу, сшиб копейку. Краюхин положил трубку: к чему разговаривать без толку. Надо свое положение обдумать…

Краюхин поднял с пола коробку, поставил на полку, приоткрыл крышку.

В стеариновом жирном наплыве, заполнившем нутро коробки, торчала красная нашлепка, размером с копейку.

Краюхин уставился незрячим взором в потолок. Тени на белесом потолке представлялись ему стеариновым наплывом. А плоская тарелка светильника той самой красной нашлепкой.

Постепенно глаза привыкли к темноте, и предметы обрели свои знакомые очертания. Надо успокоиться, не мандражировать, все обдумать. То, что он завтра отправится на Московское шоссе, Краюхин знал определенно, какие бы он ни придумывал сейчас уловки и ходы, но… Почему его инструктировал не Халдей, а какой-то незнакомый человек? И коробку оставил на подоконнике подъезда, в то время как он был дома? Не хотят лишних свидетелей, если история всплывет. А телефонный разговор, тем более с неизвестным человеком, к делу не пришьешь. Как ни странно, эти размышления успокоили Краюхина. Если бы бандюги его и впрямь к крантам Приговорили, то прятаться бы не стали. К чему прятаться перед кандидатом в мертвяки, наоборот, с интересом бы с ним поимели душевный разговор, утехи ради…

Краюхин подумал и о другом. На Московское шоссе шел автобус № 50 от станции метро «Московская». Давно не доводилось быть в тех местах, может, что и изменилось. Можно, конечно, взять такси, но не хотелось привлекать внимание, поедет на автобусе.

Успокоенный, Егор Краюхин уснул.

Рафинад не торопился. Все сложилось вполне удачно, и торопиться больше не было причины. Полдня он провел в Купчино, у заведующей универсамом, увешанной золотыми цацками, с которой Рафинад познакомился благодаря косметичке, привезенной из Америки стариком Левитаном. Недавние события отодвинули аукцион на неопределенное время. Рафинад твердо решил прибрать к рукам этот просторный магазин. Вместе с Толиком Збарским, Платовым и заведующей они осмотрели магазин от подсобки и до кровли. Платов подал идею — поменять профиль магазина с продуктового на мебельный, площадь позволяла. Идея заинтересовала Рафинада. Дело явно выгодное — товар дорогостоящий, не сезонный, ходовой. А директором он назначит Платова. С его давними партийными связями, Платов именно тот, кто нужен, особенно в начальной стадии…

Рафинад выехал на Московский проспект.

Вдали выпростал иглу-обелиск памятник защитникам города в центре площади Победы, от которого по левую руку и начиналось Московское шоссе, где в магазине к шести часам его ждала Инга. Их вдвоем Сулейман пригласил в ресторан. Там-то Рафинад и поговорит с Сулейманом, выберет время. Обстоятельства переменились. Что могло интересовать заведующего торговым отделом, уже не интересовало генерального директора. Тем не менее он познакомит Сулеймана со своим родственником, двоюродным братом матери, директором трамплина в Кавголово.