— Правильно говоришь, мужик! — послышалось от соседней ниши. Парень в «афгане» сидел в нише, как кукушка в часах, свесив обе ноги в черных тяжелых ботинках. — Правильно! — кивнул он крупной круглой головой, стриженной под «бокс». — Извини, я все слышал. Пронял ты меня, мужик… Вот, к примеру, я, Серега Минаев. Год меня харили в Афганистане, еле убрался живым. Служба не кончилась. Направили под Москву. А там генерал нас к себе на участок отвез, дачу строить. Хоромы почище царских ему отгрохали. В демократах ходил генерал, в Верховном Совете голос имел, в ложе сидел, сам видел по телику. А мы, как папы Карлы, с утра до ночи вламывали. Афганистан вспоминали, как санаторий. Еще его жена, курва, помыкала… Теперь генерал в гэкачепе перекинулся, в Генеральный штаб — в телике его лицо мелькнуло. Не паскуда? — Воин умолк, постукивая пятками ботинок о стену.

— Ну и что, Серега Минаев? — спросил Рафинад.

— Что, ну и что? — ответил воин Серега. — Ничего. Комнату дали недавно, восьмиметровую, в коммуналке.

— Вот видишь, — силился понять логику Сереги Рафинад.

— Так я пришел в жилищный фонд, в форме, с автоматом. Сказал, что я их всех положу, гадов, сколько можно мурыжить! По всем законам должны дать площадь. Живу у друга, понимаешь, а сам с ленинградской пропиской.

— Понятно, — пробурчал Рафинад.

— Ни хрена тебе не понятно. Мне и самому не понятно, — вздохнул Серега Минаев. — Ну их всех… И белых, и красных. Правда, комнату дали.

— Так бы и перестрелял? — произнес Феликс.

— Запросто! Довели, — ответил воин. — Потом бы и себя порешил, для равновесия, — он закинул голову и захохотал. Берет, что блином покрывал темя, свалился на плечо.

Засмеялись и Рафинад с Феликсом.

Проходившие мимо люди озирались — нашли место и время веселиться.

Феликс перегнулся и протянул воину бутерброд. Тот охотно взял.

— Вы вот что, — прошамкал Серега набитым ртом. — Начнется заварушка, ко мне ближе держитесь. Прикрою, обучен.

Предложение Сереги тоже почему-то развеселило приятелей.

— Ладно, — сквозь смех согласился Рафинад. — Дашь мне разок нажать курок? А то все обещают, а не дают, — Рафинад хотел еще что-то произнести, но осекся. И выпучил глаза. Торкнул локтем Феликса и повел подбородком в сторону ажурного перехода, что нависал над провалом ротонды.

Пошлепывая ладонью по перилам, вдоль перехода несла свой роскошный бюст бывшая солистка Ленконцерта Галина Олеговна Пястная. И всматривалась вниз, в колобродящую возбужденную толпу.

— Все назад! — произнес Рафинад. — Невероятное видение в царском саду!

— Окликнуть ее? — спросил Феликс.